– Хорошо, – тихо сказала она, теребя кофточку.
По крайней мере, эту проблему можно было считать условно решенной. Радзин пока не знал, как сложатся его дальнейшие отношения с Юлией, но видел, что она с покорностью готова принять любое его решение. И хотя горький ком, застрявший где-то посреди пищевода, от этого не стал меньше, Радзин ощутил способность переключиться на другие вопросы, которые, как никогда, требовали сейчас от него абсолютного погружения. Итак, Власов или Шавров?
Вначале он собирался встретиться с Шавровым. Ему очень хотелось поглядеть прежде всего на его реакцию. Если Шавров предатель, он прекрасно осведомлен о том, что происходило в квартире Ковальского, и соответственно подготовился. Однако неужто Радзин производил на него настолько безнадежное впечатление, и Шавров хотя бы в качестве предположения не рассмотрит вариант, что Радзин его раскусил?
Он вызвал машину с водителем: все должно происходить так, как обычно. Секретарша встретила его обычной улыбкой с прекрасно поставленной имитацией доброжелательности (Радзин при этом с горечью подумал, что по-настоящему искренне она улыбается, пожалуй, только Димочке Власову – ее нынешнему приятелю, а он, Радзин, обречен теперь исключительно на подобные суррогаты чувств).
– Пригласите ко мне Шаврова, – попросил он, проходя в кабинет.
Шавров появился не тотчас же – таких ошибок старая ищейка не допускала, – а через положенный интервал, в течение которого добросовестный сотрудник обязан безотлагательно, но и без лишней спешки предстать пред лицом шефа.
– Я давно не слышал от тебя сообщений по поводу Андалинска, – сказал Радзин. – Что там с этим геологом, в конце концов? Твои люди чешутся или даром деньги получают?
– Да я сам удивлен, – пожал плечами Шавров. – От них уже довольно давно не было сообщений.
– И тебя это не беспокоит?
– Нет, – уверенно ответил Шавров. – Места там дикие, безлюдные. Выполнение задачи могло потребовать от них добираться в самую глушь. Асфальтовых дорог там, как вы понимаете, немного. Важно, что нет известий негативного характера. А это дает основания полагать, что задача выполнена.
– Ты уверен?
– Процентов на девяносто. Думаю, в ближайшие дни все разъяснится окончательно. В любом случае проблемы тут я не вижу.
– И напрасно! – Радзин втайне обрадовался поводу обнаружить скрываемое до этой минуты раздражение. – Разве ты не понимаешь, что дело постоянно висит на волоске и может сорваться из-за нелепейшей случайности? И вместо того, чтобы эти случайности находить и ликвидировать в зародыше, ты тут мне рапортуешь, что твоя уверенность в успешном исходе дела – девяносто процентов. А на десять процентов ты уверен в провале, я так должен тебя понимать?