Лисси сначала слегка рассердилась, но потом вдруг узнала в юных целительницах себя, буквально полугодовой давности. Такое же ненасытное любопытство, почти детская непосредственность и готовность впитывать новые знания, как губка – воду.
“Я старше всего лишь на год, в самом лучшем случае, – подумала Лисси с легкой улыбкой, – а ощущение такое, будто на целый век.”
Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Иным за сотню лет не полагалось и десятой доли тех событий, которые выпали девушке в последнее время.
“Далахар был прав, – вздохнула она мысленно, – я изменилась, и очень сильно.”
Когда Зали и Арра угомонились, и Лисси, наконец, легла, до рассвета оставалось каких-нибудь пару часов. Нечего было и говорить о том, чтобы как следует выспаться: с первыми лучами солнца лагерь кочевников начал оживать, наполняться шумом и голосами его обитателей.
Девушка протерла глаза и обнаружила, что заботливые соседки по шатру укрыли ее и Далахара шкурами со всех сторон, а сами лежали на голом песке. Восстановить справедливость она не успела: Зали и Арра проснулись почти сразу же, и сразу же принялись щебетать. Лисси только головой покачала.
Северянин все еще крепко спал, но, в отличие от вчерашнего, выглядел совершенно здоровым и полным сил. Арра склонилась над ним, проверяя дыхание и биение сердца, и через минуту довольно выпрямилась. Улыбка на ее лице говорила красноречивее всяких слов: с Далахаром все в порядке. Зали тем временем поднесла Лисси небольшую, буквально на один глоток, чашечку из серебра. В ней плескался какой-то зеленоватый отвар.
– Что это еще за зелье? – пробормотала девушка, осторожно принюхиваясь.
От отвара шел сильный, пряный, но не неприятный запах. Зали, не в силах ответить понятным языком, устроила целый спектакль. Сначала она показала человека, который сильно хочет спать и то и дело клюет носом. Затем – притворилась, что пьет из чашки, после чего радостно запрыгала по шатру.
Понятно, – с улыбкой остановила ее Лисси и залпом осушила посудину.
В голове тотчас прояснилось, почти как после Эннареонова снадобья, которое тот готовил давным-давно, еще в Велленхэме.
– Может, дать ему? – девушка жестом показала на чашечку, а затем на северянина, и вопросительно подняла брови.
Но Зали покачала головой и ткнула куда-то в низ живота пальцем.
– Не понимаю, – нахмурилась Лисси.
Юная целительница смущенно закусила губу, немного порозовев, и снова несколько раз указала на живот, добавив еще несколько жестов и слов на Общем. До Лисси дошло: Зали пытается объяснить, что это зелье оказывает свое действо лишь на женщин, и она хихикнула. Заулыбались и девушки.