Вскоре приковылял мужичонка в шапчонке набекрень и забрал братьев Кабоевых.
– Ну, мне пора, – Катерина переминалась с ноги на ногу, поеживаясь от холода. – Вот только сдам ключ…
Костя категорично отщелкнул окурок в сторону:
– Тебя кто-то ждет?
– Нет, просто пора.
– Куда пора? К Пекке?
– Ну-у… Да.
– А че туда спешить?
Катерина не ответила, по-прежнему переминаясь, пожала плечами.
– Ну так … это… Пошли ко мне, че ли, – скороговоркой выдал Костя. – Чаю, там, попьем. У меня все теплей, печка. Кино какое посмотрим. Телевизор я не пропил покуда.
– Пошли, – Катерина кинула равнодушно. – И сигарету дай.
– Так ты вроде не куришь.
Но она закурила, жадно глотая дым. И хотя в поселке курили почти все девицы, Косте подумалось, что напрасно вообще она это, ей вредно.
Дома бабка, едва проворчав приветствие, залезла на печь и больше не показывалась. Все же Костя постоянно ощущал как бы лишние уши в комнате, пока накрывал стол чем мог. Бабкины пирожки с грибами, банка засахаренного варенья… Катерина говорила мало, придвинув стул к самой печке. И только крайне внимательно наблюдала оттуда за Костей светлыми юркими глазами.
– Рассказала бы про городскую житуху, – Костя мучался паузой.
– Кому город, а мне дыра дырой.
– Че так?
– Скучно.
– А замуж чего не вышла?
– Захотела бы – вышла.
– Ты не обижайся, это я так спросил. Девчонки обычно хотят в городе замуж выйти. Тогда сразу и жилье, и работа…
– Говорю тебе: кому город, а по мне так дыра дырой! И всякий прощелыга еще свысока глядит: что, мол, деревня, небось замуж хочешь? А сам-то едва по слогам читает.
– Ну, читать-то я обучен, – неожиданно солидно выдал Костя и тут же прикусил язык.
Катерина фыркнула, уткнувшись носом в печку.
– Ты… колючая какая-то. Или обиженная, – Костя придвинулся к ней вместе со стулом.
– Сам ты обиженный!
– Да ладно! Я человек простой, не знаю, как с вами, с городскими, обходиться.
Катерина безразлично дернула плечом, съежилась, упершись локтями в коленки.
– Может, тебе холодно? – Костя на порыве жалости накрыл ладонью ее коленку.
– Уйди ты, отстань! – она вскочила, стряхнув его руку, будто гусеницу. – Отстань!
Лицо ее перекривилось.
– Да ладно, че ты, я только… Катерина, е-мое… холодно же тебе!
– Подумаешь, чаем напоил, благодетель! Горемычную пригрел, да?
Нырнув в сапоги, едва запахнув курточку, Катерина метнулась во двор, снова выскользнув из Костиных рук. Он несуразно, неловко пытался поймать ее, как котенка, но лапал только воздух. Она ринулась за калитку и – оступилась, охнув, упала на колени в самую грязь. Опомнившись, Костя подскочил, неуклюже подхватил Катерину под локоть.