В оголенных кронах дерев пронзительно гуднул ветер.
5
Кроткая ожидала приплод. Поступь ее сделалась тяжкой, и мокрый, грузный снег сдерживал прыть, прилепляясь к когтям. Бежала она будто на усаженных занозами лапах. Черный шел впереди, оглядываясь. Кроткая была волчицей стреляной, и все же нынешняя затяжная весна надорвала ее силы. Гнусная ругня псов, покуда насилу слышная, понуждала сняться и уносить головы. Черный знал, что вот-вот загонщики откроют шум, тогда надлежит смудрить, не нестись сломя голову вперед, а замести в сторону, вбок, лед на озере еще довольно справен и выдержит борзый бег. За ночь он успел проведать, что давеча стрелки основались глубоко в лесу, на заимке, с тем чтобы поутру распялить цепь от дороги до самого берега. Так уже приключалось однажды, несколько зим назад, когда удалось уйти льдом через озеро.
Кроткая почти притекла к земле. Спина ее выгнулась дугой, тяжелый хвост с прилепившимися шариками снега царапал наст, пасть сочилась слюной. Несколько раз Черному доводилось остановиться, поджидая ее, хотя она пробиралась вперед из последних сил. Гиканье, беспорядочные выклики и стуки уже прошивали воздух, внятно различимые, недальние.
Вперед, вперед! Вот уже поредели сосны, и в просвете замаячило серое полотно озера, отчеркнутое на горизонте полосой леса. Черный рванул что есть сил и выскочил к берегу. Лед был ноздреватый, желтый, чуть подъятый весенней потугой воды, жаждавшей высвобождения. Кроткая подошла задыхаясь, вывалив язык. Оба застыли на короткое время возле самой кромки льда, наклонив головы, как бы размышляя и прислушиваясь к ходу воды под вздувшейся коркой. Уже чуть тянуло подтаявшими водорослями и что-то толкалось изнутри в лед.
Но вот заново, с расстояния минутного хода, раздалось гиканье, и едкий человечий запах, смешанный с запахом железа, попер в ноздри. Мешкать было нельзя. Черный аккуратно шагнул на лед и двинулся легко, ровно, стараясь ступать на одних кончиках лап, тут же меняя позицию, дабы не задерживаться на месте. Он слышал столь же быстрый ход Кроткой, которая двигалась за ним след в след. Порой казалось, что озеро дышит и ледяная корка раскачивается под лапами. Страха не было, была только цель, видевшаяся черной полосой леса, которая подрагивала вверх-вниз в такт бегу. Они уходили от шума, от запаха железа, который настигал-таки их с воздушным течением.
Наконец спасительный лес обрисовался явственней, волки были почти на середине озера. Еще чуть-чуть, и осы смерти, вылетающие из ружей, уже не достанут их. Черный знал по опыту своих скитаний, что двуногие не сунутся на зыбкий лед, они храбры в отдалении. Он чуть повернул голову и скосил глаз, только чтоб убедиться в близком присутствии Кроткой. Подруга малость поотстала, но шла по-прежнему по пятам. Ободренный близостью спасения, Черный пустился рысью, потом, сжавшись в тугой комок, спружинил в прыжке, толкнувшись сразу четырьмя лапами, и распрямился в воздухе телом, как тугой канат.