Закатив глаза, я вхожу в полутемное помещение, где пахнет дымом, пивом и трехсотлетним ковром.
Мы подходим к стойке, и стоящий за ней мужчина, несомненно, узнает Себа, причем не только как принца. Он жмет ему руку.
– Давно тебя не было, чувак.
Себ пожимает плечами.
– Давненько. Мне как обычно, а даме лимонад, пожалуйста.
Я не хочу лимонада – здесь он совсем не такой, как в Америке. Несладкий, больше похожий на разбавленную газировку. И вдобавок в последнее время им меня угощают буквально все. Но я ничего не говорю и беру у бармена бокал.
Себ, конечно, получает пинту какого-то дымчатого пива, и я морщусь, почуяв запах хмеля и дрожжей.
Он выпивает залпом примерно половину и ставит кружку на стойку. Остатки плещутся внутри. Себ мрачно смотрит на пиво.
– Потрясающе, – говорю я. – Это твое представление о родственных узах? Я должна смотреть, как ты пьянствуешь?
Себ окидывает меня взглядом, нахмурив рыжеватые брови. Он, несомненно, очень красив, но я больше не обращаю внимания на его внешность. Я так привыкла к лицу Себа, что для меня это просто… лицо. Симпатичное, конечно, но, если узнать младшего принца поближе, трудно становится игнорировать проблемы, кроющиеся за красивым фасадом. И, честно говоря, они перевешивают достоинства.
– Я хотел… остаться с тобой с глазу на глаз, – заявлят Себ, к моему удивлению.
Он снова взбалтывает пиво в кружке. Я ерзаю на табурете и гляжу вокруг. В пабе, кроме нас, всего два человека, оба – дряхлые старики, которые как будто соревнуются, кто отрастит самые кустистые брови. Они сидят в углу, и золотистая надпись на окне бросает причудливую тень на их лица. Очевидно, либо они понятия не имеют, кто такой Себ, либо им всё равно; я вдруг догадываюсь, что Себ пришел сюда, поскольку знал, что тут будет пусто.
Я мешаю свой лимонад соломинкой, чувствуя неприятный холодок.
– Зачем? – спрашиваю я, и Себ вдруг хлопает ладонью по стойке.
Я пугаюсь, но тут же понимаю, что он просто просит еще пинту.
– Если ты хочешь показать мне, каков ты в пьяном виде, я уже это видела…
– Я люблю твою сестру.
Не знаю, можно ли угодить в темницу, если выплеснуть принцу в лицо лимонад. Но я готова рискнуть.
– Какого… – выговаривает Себ.
Лимонад стекает у него с подбородка. Бармен продолжает перетирать бокалы и даже не смотрит на нас, зато один из стариков в углу издает сиплый смешок.
Он что-то говорит, обращаясь к Себу, с чудовищным акцентом, но, кажется, там звучит слово «девка», и я рада, что не могу разобрать остальное.
– Нет, – стараясь не повышать голос, заявляю я, пока Себ лезет за салфеткой.