– Ш-ш! – шипит Элли, озираясь.
Но Алекс разговаривает с Майлзом, а остальные «Мародеры» направились в зал, смеясь и обмениваясь тычками. Живая реклама дурного поведения.
– А я думала, это Флора вечно влезает в неприятности, – добавляю я, по-прежнему шепотом. – Она здесь?
Повернувшись ко мне, Элли приглаживает волосы и, очевидно, черпает силу из их волшебного сияния.
– Она еще не вернулась из школы, – говорит она. – А что касается Себа и его друзей, они, конечно, могут слегка выйти за рамки, но…
– Выйти за рамки? – переспрашиваю я. – Элли, это было настоящее безумие. Чуть не дошло до дуэли! Себ пытался украсть у человека дом! И ты боялась, что наша семья покажется странной?
– Никого, кажется, не волнует, что наша семья ставит в неловкое положение меня, – отвечает Элли, и я фыркаю.
– Ну да, конечно.
Пропустив мою реплику мимо ушей, она продолжает:
– И потом, это друзья Себа, а не Алекса.
– Ты уверена? – спрашиваю я.
Обернувшись, я вижу, как Алекс приятельски тычет Майлза в плечо, а тот мельком смотрит на меня, прежде чем отправиться вслед за остальными «Мародерами». В передней остались только Элли, Алекс, Шербет и я. И, хотя мне хочется узнать от сестры побольше о Себе, Алекс уже шагает к ней, протянув руку.
– Хочешь что-нибудь выпить, дорогая? – спрашивает он, совсем как в детективе тридцатых годов.
Элли вздыхает и подает ему руку.
– Да, не откажусь, – отвечает она, и они уходят, возможно под скрипичную мелодию, которая играет у них в голове.
Наблюдая за ними, я задумываюсь. Так вот по какой причине Элли старалась держать нас подальше друг от друга? Не для того, чтобы мы не смутили ее новых лощеных родственников, а для того, чтобы мы не знали, насколько небезупречна ее новая жизнь?
Интересная мысль…
Шербет, сунув руки в карманы, подходит ближе.
– Проводить тебя в твою комнату? – спрашивает он, и я киваю, потому что не прочь немного побыть одна.
– Пошли, – говорит он, кивком указав в сторону парадной лестницы.
Мы шагаем по толстому ковру, заглушающему наши шаги, и я вновь осматриваюсь. Стены сплошь увешаны картинами, на маленьких столиках стоят часы, фарфоровые яйца и миниатюрные портреты.
– А как вы узнаете, если что-нибудь пропадет? – интересуюсь я.
Шербет поворачивается, смотрит на меня и тоже оглядывается, как будто раньше до него не доходило, что его жилище битком набито ценными вещами.
– Хм, – говорит он, держась изящной рукой за перила. – Наверное, мы даже не узнаем.
Он смеется, и темная прядь падает ему на лоб.
– Большинство домов вроде нашего до крыши полны всяким барахлом, – произносит Шербет и шагает дальше.