Похоже в этот стаб когда–то давно погрузилась привокзальная площадь средненькой руки города. Сам вокзал теперь не узнать. Его несколько раз перестраивали и модернизировали, как и окружившие его хрущевки и кирпичные пятиэтажки. Дома на окраине разобрали по плитам и из них выстроили цельный периметр, который можно взять только с помощью тяжелой артиллерии и танковой поддержки.
Остальные дома превратили в мигающие яркими неоновыми вывесками бордели, казино и прочие развлекательные комплексы. Сам вокзал стал самым элитным заведением среди всех прочих. Действительно деревенский Лас–Вегас.
Но даже через окно движущегося автомобиля Пал почувствовал гнетущую атмосферу этого места. Не такое он представлял. Ребята на базе очень охотно обсуждали Лас–Вегас, да и Прохор перед рывком заинструктировал их до слез. Однако нигде не видно муров под наркотой, что частенько чудят не по–детски. То девку разложат прямо посреди проспекта, то, не поделив что–то в сауне, устраивают нудистские побоища, то стреножат пару бегунов и устраивают махач с ним на центральной площади. Несколько унылых группок, что стоят обособленно — вот все живое, что он заметил. А пересекли они почти весь миниатюрный стаб, обогнув вокзал по дуге.
Пал сразу понял, что за рулем джипа кваз, хоть ни разу их не видел и впервые услышал о них от Прохора на инструктаже. Эти, частично мутировавшие люди, были гвардией местного бугра — Бормана. Адеки же им и поставляли броню и прочие примочки. А значит это точно не Пельмень, а, скорее всего, начальник караула. Потому не удивительно, что он не просто оставил пришлых возле местного госпиталя, а прошел следом.
Госпиталь со стандартным красным крестом на вывеске ютился в глухом подвале самой замызганной хрущевки. По всему видно, что это отстойник для неудачников, что вернулись без хабара, зато с проблемами. Теперь те зализывают раны и ночуют в убогих ночлежках.
— Где знахарь? — сразу же заорал Пал, едва с ноги открыл дверь в некое подобие операционной.
— Чего орешь, оголтелый?
Из подсобки показался неопрятный всклокоченный мужик в подобии больничного халата на голое тело. За дверью мелькнула лежанка с полным женским телом, пахнуло сивушным перегаром и потом. Да уж! Дыра так дыра!
— Ты знахарь?
— А! — мужик, заметив, кто зашел, резко подтянулся и запахнул халат, после чего замотал головой. — Не. Лепила я. К знахарю в Обитель идти нужно.
— Айб, помоги пациенту. — приказал кваз доктору вместо ответа на вопросительный взгляд Артема, после чего поманил того за собой в дальний угол. — А ты сюда ходи, служивый.