— Что тебе нужно? — настороженно спросил рослый мальчишка, которого все звали Руфус.
— Ничего, — пожала плечами Шурка. — Я просто гуляю.
— С чего это ты вдруг стала гулять здесь?
Два наезда подряд были существенно больше, чем она обычно могла оставить безнаказанно, и девочка ощетинилась.
— Тебе-то какое дело, это что – твой сад?
— Нет, это сад его высочества, господина герцога, — вышел вперёд другой мальчик. — Просто обычно мы здесь играем, а вам сюда нельзя!
— Это кто так решил?
— Никто, просто так уж заведено, — растерялся тот.
— Мне всё равно, что и как тут у вас заведено. Я буду ходить там, где захочу и ни у кого не собираюсь спрашивать позволения!
Услышав такое безапелляционное заявление, молодые люди насупились. Если бы это сказал кто-то другой, его участь была бы решена, но Клара Мария была воспитанницей герцогини и попытка вздуть её запросто могла кончиться розгами. Не говоря уж о том, что мальчишкам не полагается драться с девчонками. Неизвестно, чем бы закончилось это дело, но совсем рядом раздался голос Марты, зовущей дочь.
— Мария, немедленно иди сюда! — приказала она, завидев девочку.
Пацаны немедленно скрылись в кустах, оставив её одну разбираться с родительницей.
— Да, матушка, — отозвалась Шурка.
— Что с тобой происходит? — встревоженно спросила камеристка герцогини. — Скажи на милость, за что ты побила Хильду?
— Она знает, за что, — буркнула та в ответ.
— Её мать теперь пожалуется господину управляющему и у нас будут неприятности.
— Ну и пусть!
— Не говори так, девочка моя. Конечно, герр Кнорре не прогонит нас из замка, но у него есть масса возможностей испортить нам жизнь.
— Разве я не внучка госпожи герцогини? Если так, то какое нам дело до её управляющего!
— Не всё так просто, малышка. Да, её высочество покровительствует нам, но она уже не молода. К тому же у неё слабое здоровье и не нужно огорчать её по пустякам. Обещай мне, что не станешь ей жаловаться.
— А сколько ей лет? — неожиданно спросила Шурка.
Марта на секунду задумалась, покачав головой, грустно сказала:
— Уже сорок три.
— Всего-то!
— Это совсем немало для женщины, даже если она герцогиня. Болезни не смотрят, кто знатен, а кто нет, да и частые роды иссушают тело не хуже тяжкого труда.
— Она много рожала?
— Ты всё забыла, — сокрушённо покачала головой Марта. — Да, у неё было много детей, но все умерли в младенчестве. Все, кроме одного.
— Моего отца?
— Да, герцог Иоганн Альбрехт твой отец. Но тебе не следует часто упоминать об этом.
— Потому что я приблудная?
— Кто тебе это сказал? — взгляд матери на мгновение стал жёстким.