— Видишь теперь, на кого ты похожа? — не преминула укорить её мать.
— Чучело! — охотно согласилась с ней дочь, вызвав признанием ещё одну улыбку у бабушки.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — мягко заметила она, устроившись поудобнее в большом кресле. — Видишь ли, голубушка, твой вид не слишком приличен даже для дворовой девчонки, что уж тут говорить о маленькой принцессе!
— А разве я принцесса?
— Пока нет, но будешь ею. Во всяком случае, я не собираюсь оставлять этот мир, пока не добьюсь соблюдения твоих прав.
— Зачем вам вообще его оставлять? — удивилась Шурка. — Вы ещё совсем не старая!
— Подумать только, ты ещё такая маленькая, но уже умеешь столь бессовестно льстить. Видит бог, из тебя получится прекрасная принцесса!
— Но, ваше высочество, — попыталась возразить ей Марта, — маленькая Клара-Мария права, вам ещё рано думать о смерти!
— Увы, мои дорогие, о ней думать никогда не рано. Впрочем, речь сейчас не об этом. Я бы хотела поговорить с вами об очень важных вещах и именно поэтому позвала сюда. Слушайте меня внимательно и постарайтесь запомнить, особенно ты, малышка. Пока я жива, я могу защитить вас от любой напасти, но это может скоро измениться. Если со мной что-то случится, вы должны будете немедленно уехать из Брауншвейга.
— Но куда?
— Лучше всего – в Москву, но туда вы вряд ли доберётесь без посторонней помощи. К тому же, насколько я сумела узнать тамошние обычаи, в тех краях не слишком жалуют незаконнорождённых детей, как впрочем, и везде.
— Зачем же нам туда ехать?
— Затем, что здесь скоро начнутся страшные дела. Ты ведь читала письма Иоганна Альбрехта, в которых он предупреждал о том, что скоро начнётся большая война?
— Вы всё-таки полагаете, что эти ужасные предсказания верны?
— Видишь ли, девочка моя, император Матвей уже стар, но он всю жизнь заготовлял дрова для большого костра, который вспыхнет вскоре после его смерти, и опалит своим дыханием всё вокруг. Его преемник Фердинанд не имеет и сотой доли талантов своего кузена, но у него в избытке решимости, которой у того не водилось. И уж будьте уверены, он, не моргнув глазом, развяжет бойню и зальёт эту многострадальную землю кровью несчастных.
— Но Евангелическая лига не позволит ему, — с тревогой воскликнула Марта, но герцогиня тут же прервала свою камеристку.
— Не говори глупостей, дитя моё, по крайней мере, при мне. У лидеров Лиги нет, и никогда не будет вождя, да они и не хотят его. Каждый из них больше всего боится, что в случае победы усилится его сосед, а потому они никогда не смогут договориться.
— А Фридрих Пфальцский?