В тот день Шурка снова удрала к своим приятелям и с упоением дралась с ними на деревянных шпагах, затем они вдоволь искупавшись в речке, грелись на солнце, и, наконец, распрощавшись, разошлись, каждый в свою сторону. Первый звоночек, что что-то идёт не так, прозвенел, едва она вошла в замок. Стражник, обычно не обращавший на шнырявших туда-сюда детей никакого внимания, вдруг внимательно посмотрел на неё и сделал знак своему товарищу. Затем, оказалось, что калитка в герцогский садик, из которой она обычно выходила, оказалась закрытой. Бежать к себе ей пришлось через парадный вход, где её немедленно перехватили служанки.
Через минуту злоумышленница стояла перед герцогиней и матерью и выражения лиц обеих не внушали ей ни малейшего оптимизма.
— Где вы были, ваша светлость? — нервно спросила Марта, и сам тон вопроса, а также то, что она прибегла к титулованию, со всей ясностью показали, что дело худо.
— Я гуляла, — обречённо вздохнула Шурка.
— И где же?
— В окрестностях замка.
— Чудно!
— Матушка, простите, но…
— Никаких "но"!
Девочке ничего не оставалось, как стоять, сжав зубы, и, упрямо сдерживая слёзы, выслушивать всё, что мама и бабушка думают о её безответственном поведении. Герцогиня, впрочем, больше молчала, но когда она заговорила, Шурке стало совсем плохо.
— Вы поступили очень дурно, Клара Мария, — необычно скрипучим голосом заявила она. — И ваш проступок, несомненно, заслуживает наказания. И будьте уверены, что ваша светлость получит его полной мерой, равно как и ваши няньки, допустившие преступную небрежность, не говоря уж о маленькой сообщнице, которую вы себе сыскали.
Наказание заключалось в том, что всех виновных высекли, кроме, естественно, самой принцессы. С ней поступили ещё хуже – её заставили на это смотреть. И если крики нянек вызвали у Шурки весьма мало сочувствия, то каждый удар по малышке Гретхен отдавался по ней, будто били не подружку, а её саму. Когда экзекуция закончилась, она хотела броситься к бедняжке и попытаться хоть как-то утешить её, но глотающей слёзы девочке не позволили и такой малости. Служанки немедля схватили принцессу за руки и вывели её вон, после чего посадили под замок и целых три дня не выпускали никуда, кроме церкви.
— У меня у самой сердце кровью обливается, но это было необходимо, — тяжело вздохнув, пояснила герцогиня, в ответ на полный мольбы взгляд Марты. — Представь себе, что она устроит нечто подобное, когда вы отправитесь в Росток?
— Она ещё так мала…
— Но уже принцесса, и должна привыкать, что всякое её действие может отразиться не только на ней, но и на окружающих!