— Ты знаешь, — неожиданно призналась мать, — а ведь он мне и вправду нравился.
— Бопре? — на всякий случай уточнила Шурка. — Ну да, он красавчик. Такие всегда нравятся женщинам.
— Что бы ты понимала, — засмеялась сквозь слёзы Марта и взъерошила своей невероятной дочери волосы. — Нет, с тобой и впрямь происходит что-то неладное, и я никак не могу понять хорошо это или плохо!
— Прости, мама, — искренне отвечала ей девочка. — Просто мне пришлось быстро повзрослеть.
— Тебе не за что извиняться, по крайней мере, передо мной. Я – твоя мать и буду любить тебя, что бы ни случилось. Но вот перед господином фон Гершовым, тебе извиниться совсем бы не помешало. Всё-таки он, не раздумывая пришёл к нам на помощь, и без него мы бы вполне могли опять попасться разбойникам. Так что он наш спаситель и заслуживает благодарности, а не неприличных, для столь маленькой девочки, как ты, расспросов.
— Хорошо, — не стала перечить дочка. — Я немедленно пойду и попрошу прощения у этого благородного господина. Тем более, что он очень милый и ничуть не меньший красавчик, чем этот мерзкий гугенот. Ей-богу, если они все таковы, то я начинаю понимать французского короля, устроившего им Варфоломеевскую ночь!
— Не смей никогда так говорить, — снова нахмурилась мать. — Если кто-то услышит, как ты оправдываешь папистов, тебе не поздоровится! К тому же, мерзавцы встречаются везде, вне зависимости от веры. Это, кстати, мне твой отец говорил, а уж он-то действительно ненавидел католиков!
— А почему?
— Ну, как тебе сказать… его собирались сжечь на костре.
— Но кто?
— Мой отец. Курт Рашке.
— Господи, час от часу не легче! Но за что?
— Долгая история, моя девочка. Когда твой отец появился в нашем городке, он был ещё очень юн, но так красив, что мало кто мог устоять перед ним. Мы с моей сестрой – Авророй, не смогли. И так уж случилось, что у неё стал расти живот.
"И почему я не удивлена", — хмыкнула про себя Шурка.
— Когда это вышло наружу, мой брат попытался убить твоего отца.
— И что же случилось?
— Это был честный поединок, — вздохнула Марта.
— Какой кошмар!
— Да уж. И тогда мой отец подкупил лжесвидетелей, чтобы они обвинили юного принца в колдовстве…
— Погоди-ка, я, кажется, слышала эту историю, — начала припоминать Шурка. — Это ведь случилось в Кляйненштадте?
— Конечно, слышала, — вздохнула мать. — Об этом сплетничали все служанки твоей благородной бабушки. Так что нет ничего удивительного, что слухи дошли и до тебя, моя девочка.
— Но как же он смог спастись… погоди, это же ты его спасла, ведь так?
— Да.
— Ты так его любила?