— Да уж, был бы здесь Иоганн Альбрехт, Кристиан не посмел бы сунуться к вам.
— Мой муж находится там, куда вы его послали, ваше величество! Вы ведь не забыли, что я была против его похода в Московию?
— Во-первых, сестрёнка, насколько я помню, ты вовсе не была против! Во-вторых, его посылали вовсе не затем, чтобы он стал там царём! И в-третьих… Като, я никак не могу понять, почему ты до сих пор не уехала к нему?
Герцогиня на секунду задохнулась от негодования, ведь именно из-за брата она до сих пор оставалась в Мекленбурге. Однако короли имеют право забывать о своих прежних словах и обязательствах, это ей было хорошо известно. Поэтому, Катарина сначала успокоилась, а потом ответила безразличным тоном:
— А куда мне ехать? Я с самого начала писала Иоганну, что мне с детьми не пристало ютиться, где попало. Пусть он построит для нас дворец, приличествующий нашему положению, чтобы мы могли достойно жить в нём.
— Вот как? Не думал, что московские цари до сих пор жили в сараях. Но что же он тебе ответил?
— Мой царственный супруг очень похож на ваше величество, по меньшей мере, в одном. Он обладает счастливым даром не слышать того, что слышать не хочет. Впрочем, недаром вы были так дружны. Подобное тянется к подобному!
— А что ты думаешь о его решении признать принцессой дочку этой… как её… Марты Рашке, кажется?
— Ничего не думаю! Он просто уступил просьбе своей матери, только и всего. Моя свекровь почему-то очень привязана к этой девчонке. Но я не в претензии, Ивенак не такой уж большой городишко, чтобы наши интересы сильно пострадали.
— А его угроза развестись?
— Он не посмеет!
— У меня другие сведения, Като.
— Что ты имеешь в виду? — напряглась герцогиня и испытующе уставилась на брата. Наконец, взгляд её дрогнул, и она почти жалобно спросила: – И кто она?
— Ты помнишь Никиту Вельяминова?
— Кажется, это один из русских офицеров моего мужа.
— Верно. Он сделал хорошую карьеру и стал теперь окольничим. Я не знаю, что означает этот варварский титул, но он заседает в их риксдаге и имеет большой вес. Так вот, у него есть младшая сестра – Хелена. По слухам, большая красавица.
— Она его любовница?
— Всё гораздо хуже, Катарина, — вздохнул Густав Адольф. — Он её любит!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Для тебя ведь не секрет, что у него было много женщин до тебя?
— И во время – тоже!
— Именно. Но ни одна из них не задержалась в его сердце надолго. Он загорается, добивается своего, а затем быстро охладевает. Такова уж его натура. Но вот с Вельяминовой у него всё по-другому. Тебе, наверное, неприятно это слушать?