Обняв ноги, девушка положила подбородок на колени и закрыла глаза. Гейб и Эмма снова встретились пять лет назад. За год до того, как она уехала в колледж, и если хорошенько поразмыслить, в то время Гейб действительно выглядел более мрачным, чем обычно, чаще оставался дома и пил больше. Прежним собой он становился, лишь когда работал.
На следующее утро после того, как она пришла к нему, во сне мужчина назвал ее Эммой. И где-то в глубине души он по-прежнему любил ее.
Никки обрадовалась, что он открылся ей. Очевидно, что Гейбу требовалось с кем-то поговорить, и она поверить не могла, что стала таким человеком. Это многое значило. Теперь Никки не могла справиться с растущей печалью и испытывала разочарование. Сколько лет она провела, считая, что Гейб с Эммой снова сошлись? Ведь в глубине души она сохранила к нему теплые чувства.
Но если откровенный разговор что-то и доказал ей сегодня, так это то, что сказала ей Рози: дальше надо было продвигаться с осторожностью.
Гейб больше не любил женщину, которая отвергла его, но любил призрака, а с этим никто не мог состязаться.
Гейб наблюдал за Ник.
В последнее время он делал это так часто, что невольно спрашивал себя, нет ли у него проблем. Во вторник вечером он сидел в мастерской и ждал, когда она соберется домой. Может, ему стоит начать отвозить ее? Так безопаснее. Ему определенно нужно предложить это.
Он подумал, что скажет ее отец, но, вместо того чтобы поежиться, ухмыльнулся.
Что-то изменилось после того, как Гейб поговорил с Ник об Эмме. Как бы пошло это ни звучало, он почувствовал облегчение.
Люциан был прав, сказав, что, возможно, ему стоит выговориться. Последнюю пару ночей он спал крепко. Это просто чудо.
Ник взглянула на стеллаж у дальней стены, отложила бусину и стамеску и поднялась, отряхнув руки от древесной пыли.
— Это пила там? — Она указала на верхнюю полку.
— Да. Нужна?
Она подошла к стеллажу.
— Я достану.
Подавив смешок, Гейб встал с места. Никки ни за что не дотянулась бы до той полки.
Тем не менее этот чертенок стоит там, встав на цыпочки, и тянется к рукоятке пилы, свободной рукой держась за нижнюю полку.
— Ты сейчас на себя стеллаж опрокинешь. — Гейб подошел к ней. — Вот. — Он потянулся через нее в тот самый момент, когда она отступила.
Гейб не понял, как это произошло, но в следующий момент прижался к ее ее спине, помогая ей устоять на ногах.
— Ого, — сказал он, придержав ее ладонью за бедро.
Мгновенно воздух вокруг заискрился. Оба замерли.
Боже правый.
Он сжал челюсти, когда чистое первобытное вожделение разлилось по венам. Сделала ли она это специально? Посмотрев вниз, он увидел, как тяжело вздымается и опадает ее грудь, натягивая рубашку спереди. Он склонил голову и глубоко вздохнул, уловив ее клубничный запах.