— Даже не заикался, — сказал Валентин.
— И с жильем не обещал помочь?
Валентин криво усмехнулся:
— Ограничился советами.
— Какими?
— Да на Иде посоветовал жениться. Откуда ему известно, что мы с ней давно знаем друг друга?
— Действительно, загадка, — усмехнулся Филипп. — Мало, что ли, сплетен ходило по заводу про вас с Орлинковой? Сам будто не слыхал?
— Ида что-то такое говорила… — вспомнил Валентин. — Да, еще следователь Кожухов намекал.
— Вот видишь, сколько людей про ваши сердечные тайны знают! — подытожил Филипп. — Могло и до ушей Иконникова дойти. Вот только… Впрочем, ладно, ступай, я расплачусь за пиво. Если что-то случится непредвиденное — дай знать.
— Что — «вот только»? — уцепился Валентин за начатую и внезапно прерванную Филиппом фразу.
— Да я уж забыл, что хотел сказать, — простодушно улыбнулся Филипп.
* * *
— Ну, и твои выводы? — спросил Брянцев, когда Филипп пересказал ему услышанное от Карташова.
— Иконников знал о появлении Карташова на заводе еще до встречи с ним. Похоже, что заранее интересовался кое-какими фактами его биографии. А во время встречи пытался вызвать его на откровенный разговор и тотчас понял, что Карташов нагло врет. Припирать его к стенке не стал, чтобы не выдать себя. Значит, почувствовал опасность со стороны земляка. Вывод: отработку Иконникова надо продолжить, но Карташова больше не подключать.
— Ну-ну… — Брянцев сцепил пальцы и, прижав сомкнутые руки к вытянутым трубочкой губам, на минуту задумался, затем предложил: — А давай-ка завтра с утра сами прогуляемся до батьки Иконникова? Согласен, что мужик он для нас интересный.
— Может, к себе пригласишь?
Брянцев покрутил головой:
— Нет, надо к нему со всем уважением. Ведь уникум. Эдисон.
22. Доживем до понедельника
Увиденный этой ночью сон весь день держал Валентина в напряжении, и сейчас, когда в трубке послышались длинные гудки, все внутри у него замерло в ожидании самого плохого.
— Алло!..
У него даже голова закружилась, от внезапного облегчения и ощущения счастья. От всего вместе.
— Это я…
— Валюша? Здравствуй, мой хороший! Надеюсь, ты не ужинал?
— Нет, — ответил Валентин.
Когда он вошел, Изольда стояла в проеме кухонной двери, в цветастом фартучке и косынке. А из кухни исходил густой пряный дух.
Потом они ели приготовленный в чугунке плов, который, по словам Изольды, отличался от настоящего узбекского только тем, что мясо в нем было не баранье, а куриное. Но поскольку Валентину никогда не приходилось есть настоящий узбекский плов, Изольдин показался ему таким вкусным, что он не постеснялся дважды попросить добавки.