Расставшись с фигурным катанием, Савина пробовала себя в биатлоне, однако и там выдающихся успехов не добилась. Совсем ушла из спорта незадолго до переезда в Екатеринбург. В личной собственности имеет однокомнатную квартиру на улице Малышева и автомашину «Форд». Некоторое время нигде не работала. Секретарем директора «Ориона» устроилась после шестимесячных курсов по делопроизводству. На переданной из Торска электронной почтой паспортной фотографии ее матери, Л. К. Некрасовой, Валентин Карташов узнал ту самую Любашу, что похаживала когда-то к Иконникову.
— Прелюбопытно, — протянул-пропел Брянцев, ознакомившись с этой информацией — А дочку своей сожительницы Иконников звал Анютой. И смастерил ей замечательные фигурные коньки… Анюта, Анюта… Ангелину ведь можно и Анютой звать, и Линой?
— Вполне! — согласился Филипп.
— Ну что ж, — подумав решил Брянцев, — кажется, пришло время нам лично познакомиться с этой фигуристкой. Она должна много чего знать…
* * *
«Анюта-Лина» пришла точно в назначенное время, из минуты в минуту. Брянцев отметил про себя, что она чертовски эффектно выглядит в коричневой мутоновой шубке с густым, переливающимся как бархат мехом. Невольно прикинул, как бы смотрелась в таких мехах его Нина и решил: а тоже неплохо бы смотрелась, хотя и намного, на целых восемь лет, старше этой куколки да к тому ж дважды рожала…
Испросив разрешения войти, она легкими балетными шажками, с застывшим, непроницаемым лицом приблизилась к столу следователя, присела словно в книксене и, помахивая длинными ресницами, смиренно стала ждать, когда занятый своими бумагами хозяин кабинета обратит на нее внимание.
Оторвав глаза от бумаг и, словно бы спохватившись, Брянцев живо поднялся из-за стола:
— Позвольте поухаживать! — помог Савиной снять шубку и повесил на плечиках в стенной шкаф. — У нас тут парилка, а разговор, как мне представляется, будет долгий, — и спросил, снова усаживаясь за стол: — Как прикажете вас называть — Линой или Анютой?
На какие-то мгновения зрачки ее фиалковых глаз сжались до размеров булавочных головок, аккуратный носик агрессивно вздернулся, уголки рта жестко оттянулись книзу. Однако она тут же взяла себя в руки, изобразила кокетливо-смущенную улыбку, пару раз взмахнула длинными ресницами и мягким грудным голосом разрешила:
— Как нравится, так и называйте, — с резиновой улыбкойобвела вокруг себя взглядом и уточнила: — Вообще-то в такой обстановке полагается по имени-отчеству…
— Хорошо, Ангелина Федоровна, нет возражений, — сказал следователь. — Как ваша матушка, Любовь Константиновна, жива-здорова?