Савина зябко поежилась. Ответила едва слышно, на самом низком голосовом регистре:
— Спасибо, что вспомнили. Да, жива-здорова.
— Там же, в Торске проживает?
— Да.
— В гости к вам не собирается?
— Как раз жду ее днями.
— А с квартирой кто, Павел Степаныч помог?
Уколов следователя откровенно неприязненным взглядом, Савина нехотя ответила:
— Квартира осталась после развода.
— И машина?
— И машина.
— Сколько вы прожили с Козловым, около года?
— Все-то вы знаете…
— И потом он вернулся к своей старушке, а вам, значит, в качестве компенсации за моральный ущерб оставил кое-какое барахлишко?
— Понимайте как хотите, — не стала возражать Савина. — Мы с Козловым остались друзьями.
— А с его старушкой — подружками?
Савина посмотрела на следователя с укором:
— Она женщина не злопамятная.
— Это хорошо… — участливо покивал Брянцев. — И с Павлом Степанычем у вас преотличные, должно быть, отношения?
— У него своя жизнь, в которой мне теперь места нет! — и посмотрела на следователя с мольбой: — Не надо о нем, очень вас прошу!
— Ну, если просите… — Брянцев кивнул Филиппу, который сидел за соседним столом и писал протокол допроса: — Кофейку организуешь? Мы пока с Ангелиной Федоровной побеседуем без протокола… — и продолжил допрос: — Вы с Ираидой Леонидовной поддерживаете отношения?
— Да, конечно! — кивнула Савина.
— Часто ее навещаете?
— Последний раз я была у нее в это воскресенье. Испекли торт, посидели в обнимку, немножко поплакали. Она и раньше относилась ко мне очень душевно. Хорошая женщина.
— Припомните, пожалуйста: в тот день, когда убили Орлинкова, вы звонили в справочное вокзала?
— И не один раз!
— Андрей Никитич знал, что поезд опаздывает?
— Конечно!
— И все-таки ушел с завода домой с таким расчетом, как если бы поезд прибывал по расписанию?
— В тот момент, когда он уходил, меня не было в приемной, иначе я еще раз напомнила бы ему.
— Куда вы, если не секрет, выходили?
Лина улыбнулась смущенно и одновременно с некоторым вызовом:
— Какие могут быть от вас секреты? В туалет, если вам так интересно. Когда вернулась, Андрея Никитича в кабинете уже не было.
— Домой ему не звонили?
— Нет, сразу не позвонила. А потом, в пять минут восьмого, когда сама собралась уходить домой, я попыталась с ним связаться, но его домашний телефон не отвечал, и вы знаете почему…
— Он на своей машине уехал с завода?
— Да. И сразу, как потом выяснилось, отпустил шофера, а тот отключил связь и упорол на служебной «волге» в Курганово, к своим родителям…
— До пяти минут восьмого вы безотлучно находились в приемной?
— В общем-то, да. Ну, выходила ненадолго туда-сюда — в тот же туалет, в бухгалтерию, с кем-то в коридоре, помню, побазарила. В кафе сбегала…