Тот смущенно улыбнулся, тронул усы, проверяя, на месте ли предмет его гордости и протянул мне руку. Его рукопожатие было каким-то робким и сконфуженным.
— Что с тобой?
— Все в порядке, — пробормотал Оутли-Шумахер. — Рад видеть вас целым и невредимым, — он отвел глаза в сторону. — Король ждет вас… — запинаясь, Оутли-Шумахер добавил: — Он просил вас, чтобы вы оставили свой меч в приемной.
— Что?! — рявкнул я.
По правилам этого королевства лишить оружия дворянина не имел права даже король, это считалось оскорблением и обвинением в предательства.
— Что ты мелешь, капитан?!
— Это приказ короля!
Сзади послышался шум, звякнуло железо. Я обернулся — появились еще двое гвардейцев с обнаженными мечами. Я посмотрел на капитана.
— Что это значит? — как можно тише и спокойнее спросил я.
Оутли-Шумахер грустно усмехнулся, нервно провел дрожащей рукой по усам.
— Лучше бы ты не приезжал, — глухо ответил он.
— Почему? — искренне удивился я.
— Король боится тебя.
Я захохотал — слишком громко, чтобы и за дверью могли слышать.
— Пусть не боится, — я усмехнулся, отстегнув перевязь с мечом: Сохрани его, — я передал меч капитану.
Меня пропустили вперед.
Вытянутая, узкая комната. Большие окна задернуты темно-голубыми портьерами — ненужный полумрак, стены скрыты темными, тяжелыми занавесями с кистями. Высокий потолок играет вспышками разноцветной мозаики. Белая ковровая дорожка вела к высокому, стоящему на помосте, черному трону с высокой и широкой спинкой, за которой вполне могли спрятаться два телохранителя.
Король Альфред Саныч Аве-Мария Дерибас 7 сидел при всех своих королевских регалиях, развалившись на троне.
— Мы рады видеть вас, Баловень Судьбы — верный слуга и защитник принцессы.
Я поморщился.
— Я тоже рад вас видеть, ваше величество, здравствующим и в хорошем настроении.
Король заерзал в своем кресле — он, как и Оутли-Шумахер, избегал смотреть на меня.
— Давайте перейдем к делу, — предложил я.
— К какому? — король нервно встал, но сейчас же сел.
— Вы обещали мне принцессу и полкоролевства. Свою часть договора я выполнил, очередь за вами.
— Ну и что? — король поморщился, достал, как фокусник, из рукава платок и высморкался.
Мне ничего от него не было нужно, хотелось по старой привычке немного помучить или, быть может, просто было жалко расставаться с принцессой?
— Мой пострел везде поспел, — проскрипел король. — Я слово дал, я слово и взял! — король захихикал и погрозил мне пальцем.
— Вы — самый мудрый и справедливый.
— Я хамством отвечаю на хамство! — заявил король.
— Это я то хам?! — изумился я. — Ах ты старый, плавучий чемодан!