Гром нарастает…
Гром?!
Вспышка молнии!
Порыв ветра бьет в раскрытую форточку. Звякает стекло. Не разбилось.
Гром?!!
Шум отъехавшей машины.
Подоконник зазвенел от тяжелых дождевых капель.
Меня начинает колотить и я не в силах оторваться от окна. Похоже, весь ужас прошлого останется со мной и иногда будет напоминать о себе, как сейчас.
Крик не рвется наружу — горло першит от едва слышного шепота:
— Отчего у мамочки
На щеках две ямочки?
Отчего у кошки
Вместо ручек ножки?
Смешная «Приставалка» Саши Черного. Она мне очень нравилась в детстве. Закрыв глаза, я слушал, как мама её читает…Господи, что со мной? Что со мной происходит?
Снова гром, похожий на протяжную артиллерийскую канонаду. Почему похожий? Его рокот продолжает гулять среди домов, барабанная дробь дождя звучит сильнее.
— Отчего шоколадки
не растут на кроватке?
Отчего у птичек
нет рукавичек?
Отчего лягушки
спят без подушки?
Из какой-то солнечной, луговой дали доносится звонкий смех Светки. Озноб усиливается. Слышно, как стучат зубы, то ли выплевывая, то ли откусывая неистовые слова молитвы:
— Оттого, что у моего сыночка
рот без замочка.
Вспышка молнии так неожиданна, она ослепила. Ничего не вижу. Меня нет в комнате, я там, где гремит артиллерийский гром и слышен смех Светки. Я вспомнил на что, похожи ослепительные щупальца молний и рокот грозы — далекое эхо, другой ночи из иного мира. Туда не хочется возвращаться, но он тянет к себе, словно черная дыра, которая отделена от общего пространства «горизонтом событий». В неё можно войти, из неё невозможно выйти.
Темно. Распахнув руки, иду…
Навстречу…
Ночь раскололи взрывы и тарахтенье автоматов. Где-то во дворе ухнула утробным голосом бутылочного джина — мина. Задребезжали стекла, донесся звон осыпавшихся осколков.
Я раскрыл глаза — нет, это не сон. Черт! И не гроза!
Запоздалое озарение — вот оно! Всё-таки началось! Последний, глупый довод королей.
Вскочив с кровати, бросился к окну.
Улица грохотала. Слышался рев мчащихся бетеэров, чьи-то невнятные крики, ругань, дробный треск автоматов. Небо чертили огненные следы трассирующих пуль.
Штурм города!
В Mоскве всё-таки пришли к решению уничтожить республику Диктатора. Смешно, его терпели три года, делая вид, что ничего не происходит.
Над крышей дома, ревя разъяренным птеродактилем, пролетел вертолет, сыпля куда-то в ночь огненным пулеметным дождем. Последовала яркая вспышка и ничего не оставила от вертолета, впитала в себя стальную птицу, как аномальный треугольник. Вспышка погубила и восьмиэтажный дом под вертолетом — в квартале от меня. Раздался протяжный, гулкий стон взрыва. Я едва успел отшатнуться от окна, прежде чем от ударной волны, к ногам осыпались осколки.
