— Андрей.
— Хорошее имя. Где-то я тебя видела, лицо знакомое.
Я пожал плечами:
— Я не местный.
— Кто же ты?
— До недавнего времени — отдыхающий.
— Кто? Отдыхающий? — она звонко расхохоталась, в воздухе зазвенели мелодичные серебряные колокольчики. — Отдыхающий? Ну ты даешь! Как отдых?
— Неудачный.
— Вот как? Где сигареты выдают, поделись информацией?
— Знакомый дал, офицер.
— По-о-онятно, — протянула она. — Там, — девчонка кивнула в сторону, откуда пришел я, — попросила у одного козла закурить, а он трахнуться предложил, — она подозрительно посмотрела.
— Мне не предлагали, — усмехнулся я.
Светка начала лениво перебирать струны.
— Ты действительно отдыхающий?
— Увы, был.
— Почему не уезжаешь? Худо с транспортом, или фарцуешь?
В городе было полно мародеров-могильщиков, копаясь в развалинах доков, в подвалах, снимали с убитых золото, искали покинутые квартиры, грабили частные дома…
— Скоро уеду. А ты местная?
Светка ехидно улыбнулась, мелькнули маленькие белые зубы.
— Нет, тоже отдыхающая.
— Жила в санатории? — я показал на белые, опустевшие корпуса в метрах ста от пляжа. Сейчас военные готовили его под госпиталь. Светка кивнула, челка упала, скрывая глаза.
— Почему не уехала вместе со всеми?
— У тебя ведь тоже были причины остаться? — она убрала с глаз волосы.
— Ладно, не мое дело. Есть хочешь?
В темных глазах Светки разгорелись голодные огоньки.
— Хочу, что можешь предложить?
— Есть тушенка, а дома сохранился кусок сала.
— Нет, ты определенно настоящий Буратино, — Светка рассмеялась, её пальцы забегали по струнам.
— Сколько тебе лет? — спросила она.
— Так важно?
— Нет.
— Скоро будет тридцать.
— Такой старый? Неплохо сохранился, я бы дала меньше. Откуда ты?
— Если ты голодна, это имеет значение?
— Чем ты занимаешься? Я должна знать у кого приму хлеб с салом, сверху намазанный тушенкой.
— Играю в театре.
— Так ты актер?!
— Да.
— Вот видишь, — Светка отбросила гитару в сторону и поднялась, — я точно где-то тебя видела. Ты не снимался в кино?
— «Угонщик», — подсказал я. Никогда не думал, что кто-то запомнит меня по этому фильму, но в прокате он шел неплохо.
— Точно! — закричала Светка, хлопая меня по плечу: — Ты играл террориста, такого ужасного негодяя… — она рассмеялась, — тебя в конце фильма выкинули за борт самолета.
— Как видишь, выжил, — усмехнулся я.
— Неплохой фильм, — заметила Светка, — не хуже западных боевиков. Наверное куча денег ушла?
— Приличная куча, — согласился я, — но фильм все-таки дерьмо. Для меня самый крутой и кассовый боевик нашего кинематографа — «Белое солнце пустыни». Остальное — западные пародии.