Пассажиров автобуса сковал паралич молчания, все боялись вздохнуть, не то чтобы пошевелиться. Женщины с бледными, потерявшими румянец лицами, заглядывали, как зачарованные, в черные стволы автоматов. Прапорщик за спиной, сипло и шумно дышал. Коротышка улыбался, выставив кривые зубы, с превосходством рассматривал обращенные на него лица. Его напарник смотрел поверх голов. Из-под старого, застегнутого на все пуговицы черного пиджака, торчала, на выпуск, грязная голубая сорочка. Равномерно дергался кадык — высокий отрешенно жевал резинку.
— Что суки? Страшно, козлы? — коротышка сплюнул на колени сидящей рядом пожилой женщине. Он достал сигареты, щелкнул зажигалкой. По салону пополз вонючий дым дешевых сырых сигарет.
— Маленький мальчик нашел пулемет, больше в деревне никто не живет, — прошептала Светка.
Я крепко сжал её руку:
— Вот тебе и Голливуд, приехали.
Коренастый, отвернулся от водителя и посмотрел в салон.
— Вы нам нужны как заложники. Ваша задача — хорошо себя вести и выполнять команды моих людей. Это и будет гарантией вашей жизни. Мы хотим обменять вас на наших людей взятых в плен.
— Но ведь сейчас перемирие? — не выдержала женщина на переднем сиденье.
Коротышка шагнул вперед и ударил кулаком по лицу.
— Команды говорить не было. Молчать!
— Маленький мальчик купил кимоно, пару приемов увидел в кино, с криком: кия и ударом ноги, папины яйца стекли в сапоги, — прокомментировала Света.
Я услышал сдерживаемые всхлипывания пожилой женщины. Коротышка хищно улыбнулся. В его узких темных глазках разгорались белые огоньки садиста.
— Кто шевельнется — получит пулю в лоб, — объявил коренастый. Ухмыльнувшись, добавил:
— Мы люди нервные.
— «Дети в подвале играли в гестапо, зверски замучен сантехник Потапов».
— Перестань, — я крепче сжал руку Светки, но она вырвала.
— Пусти, ты что, боишься их?
— Боюсь.
— Ты ведь сам играл террориста?
— Да, но это кино и там был не автобус, а самолет, — попробовал я отшутиться. — В этом случае мои консультации не пригодятся.
— Эй, ты, трахало! — Коротышка нервно смотрел на меня. — Еще раз откроешь вонючую пасть, твои мозги выплеснутся на передник твоей бабы.
Высокий, по-лошадиному заржал и посмотрел на меня синими скучающими глазками. Его челюсти равномерно двигались, пережевывая орбит без сахара. Коротышка выплюнул на середину салона вонючую сигарету и о чем-то тихо заговорил с коренастым. Автобус свернул и затрясся по равнине, поднимая за собой серое облако пыли.
— К морю пошли, — донёсся из-за спины шепелявый голос прапорщика.
— Тише, ты. Много зубов осталось? — отозвался сосед, его зубы выбивали дробь, возможно оттого, что автобус сильно трясло.