Он дернулся так, как будто она ударила его. Не стоило дальше продолжать этот разговор. По крайней мере, не ночью, когда все эмоции и чувства обостряются до крайности, а желание сделать больно другому становится во сто крат сильнее. Ногти и так слишком сильно впиваются в кожу, а зубы скоро начнут крошиться.
Он развернулся и молча вышел в коридор, испытывая уже почти забытое желание напиться. Сунул ноги в ботинки, снял с вешалки куртку, подхватил трость и так же молча вышел из квартиры.
Громкая музыка расстраивала внимание, но совсем не заглушала мысли, поэтому Марк раздраженно надавил на кнопку с такой силой, что едва не продавил ее внутрь. В машине мгновенно наступила блаженная тишина. Было слышно, как хрустит под колесами девственный снег, усыпавший мир вокруг.
Едва огни города остались позади, Марк оказался в полной темноте, которую разрезал только свет фар. В этот час автомобилей на загородной трассе, которая и так не пользовалась популярностью, почти не было. Метель, начавшаяся несколько часов назад, теперь только усилилась, залепляя лобовое стекло и делая видимость почти нулевой. Марк на всякий случай включил противотуманные фонари, но глубокой ночью здесь не для кого было дополнительно обозначать свое присутствие. Он еще чуть-чуть снизил скорость, опасаясь не справиться с управлением на нечищеной дороге и вылететь в кювет. С таким траффиком его могут не найти до утра. А если снег продолжит идти — то и до весны.
Ему казалось, что во всем мире он остался один. Он и бутылка виски на пассажирском сиденье. Чтобы купить алкоголь в час ночи, пришлось постараться. Найти круглосуточный магазин, продавец которого за дополнительное вознаграждение наплюет на законы, оказалось непросто. Однако ему удалось. Виски сейчас был крайне необходим.
Рита была убийственно права. Как всегда. Ему действительно нравились эти несколько дней. Они были пугающими, непонятными, опасными, но стали глотком живительного воздуха среди скуки последних лет. Что плохого в том, что ему это нравилось? Что плохого в том, что он всегда хотел быть другим?
Внутренний голос шептал ему, что он в очередной раз хватается за прошлое. Вместо того, чтобы наслаждаться настоящим, он опять страдает по прошлому. Из этого никогда не выходило ничего хорошего, не выйдет и в этот раз.
Марк хотел заглушить этот голос.
Он едва не пропустил нужный поворот среди этой метели, однако повернув, остановился. Когда он в последний раз ездил на озеро, к нему вела плохая, почти неразличимая дорога, проехать по которой можно было лишь на внедорожнике в сухую погоду. Марк не был уверен, что у него получится сейчас, температура воздуха не опускалась намного ниже нуля, однако надеялся, что в лесу будет холоднее, и он не увязнет где-нибудь в хлипком сугробе. Однако сейчас перед ним расстилалась пусть неасфальтированная, занесенная снегом, но вполне различимая широкая дорога, по которой вполне могла проехать и машина поменьше его внедорожника. А при необходимости две даже могли бы разминуться.