Марк сжал кулаки и зубы, заставляя себя молчать, однако мысли разрывали голову, требуя облачить их в слова.
— Хочешь правду? — он шагнул к ней ближе. — Да, мне нравится отличаться от всех. Быть не таким. Художником, медиумом, черт возьми. Да, я был рад появлению призраков. Но знаешь почему? Потому что моя жизнь последние три года больше всего напоминает ту мерзкую безвкусную овсянку, которую ты варишь Гретхен на завтрак! У меня могла бы быть уже куча картин, выставки, но тебе хотелось стабильного заработка, и я устроился в это гребанное издательство. Я мог писать пейзажи, а рисую дебильных эльфов и полуголых девиц. Ты через неделю выйдешь на любимую работу, будешь заниматься тем, чем всю жизнь хотела, а я так и останусь рисовать бездарные картинки для бездарных книжек! Я все бросил ради тебя, а теперь ты обвиняешь меня в том, что мне захотелось немного разнообразия?
— Так иди, рисуй пейзажи, — Рита махнула рукой в сторону выхода. — Что же ты? Разве я тебя держу?
Марк не сдвинулся с места.
— Да, я люблю Гретхен за ее необычность, — тяжело дыша, продолжил он, словно не услышав ее слов. — Но если ты считаешь необычным в ней то, что она не разговаривает, то ты на самом деле отвратительная мать. — Он видел, как исказилось лицо Риты, и внутренний голос велел немедленно замолчать, но Марк продолжил: — Знаешь, что я в ней считаю необычным? То, как она любит слушать, как просит читать ей самые скучные вещи на свете. Как находит общий язык с людьми: и детьми, и взрослыми. Как умеет донести свои желания и увлечения. Как рисует вместе со мной. Как кормит бездомных котят в подвале. Как умеет успокаивать. Как радуется жизни, не обращая внимания на то, что не такая как все. Как, черт возьми, она смотрит на мир. Вот что в ней необычного, Рита! Вот за что я ее люблю. И если ты этого не понимаешь, то, может быть, это тебе нужно к психиатру, а не ей?
Рита вытерла мокрое от слез лицо ладонями и упрямо посмотрела на него.
— Ни к какому Скворцову ты мою дочь не поведешь, — закончил он.
— Она и моя дочь тоже. И я поведу ее туда, куда посчитаю нужным.
Марк сам не знал, что заставило его произнести следующие слова, и пожалел о них сразу, едва только произнес.
— Мне сделать так, чтобы она стала только моей?
Рита посмотрела на него с настоящим испугом в глазах.
— Не смей мне угрожать!
— Я тебе не угрожаю. Я тебя предупреждаю. Да, в нашей стране детей чаще всего оставляют с матерями, но ты же понимаешь, что мой отец сможет нарушить эту традицию?
— Даже учитывая то, что из нас двоих ты был многолетним клиентом психиатра и имеешь диагноз в анамнезе?