— Именно поэтому ты запретил звать меня на прощальный ужин перед вашим отъездом?
Марк сказал это и тут же пожалел. Не следовало этого делать. Он прекрасно понимал, почему его не позвали, и был абсолютно согласен с характеристикой Франца. Он был тот еще мудак. Просто тогда ему было так легче. Проще. И не было никого, ради кого хотелось бы все изменить. Пожалуй, Франц прав, Рита действительно хорошо на него влияет. Даже если теперь иногда приходится поступаться своим мнением, искать компромиссы и делать так, как хочет она.
— Да, — честно признался Франц. — Я не хотел, чтобы ты его испортил. Вы с Ириной обязательно поругались бы.
— Мы и так поругались, — хмыкнул Марк, в очередной раз не сдержавшись. А ведь за ужином выпил всего бокал вина.
Франц, к его сожалению, оговорку заметил. Он немного помолчал, разглядывая в полутьме чердака, освещенного лишь фонарем на столе, профиль младшего брата, а затем понимающе хмыкнул.
— Она приходила к тебе. Как я сразу не догадался?
— Между нами тогда ничего не было, если ты переживаешь, — заверил его Марк. — Между нами вообще ничего не было с того самого дня, как я попал в аварию.
Франц снова задумался на несколько долгих секунд, теперь рассматривая что-то в темном углу, куда не дотягивался свет фонаря.
— Иногда я чувствую себя идиотом из-за того, что простил ее, — вдруг признался он.
Марк удивленно посмотрел на него. Его всегда удивляло, что Франц простил своей жене трехлетний роман с младшим братом у него под носом. Сначала он злился на него, думал, что если бы он ее не простил, Белль вернулась бы к нему. Потом злость прошла. Но недоумение все равно осталось. При этом ему всегда казалось, что Франц не жалеет о своем решении.
— Ты поступил правильно. Она была молодая и глупая, а я со своей стороны сделал все, чтобы склонить ее к этому.
Франц снова усмехнулся, но на этот раз улыбка получилась довольно кривой.
— Я тоже так всегда считал, — снова признался он, и Марку показалось, что он спит. Не может брат, который, как он всегда думал, ненавидел его всей душой, пойти вдруг на такие откровения. Что с ним случилось за четыре года? — Сразу обвинил тебя во всем. Ты практически с самого детства казался мне ненормальным. В какой-то степени я, наверное, тебя презирал. За то, что ты не такой, как я. Как все мы. Мне казалось, что любой должен быть благодарен нашим родителям за то, что они дали нам. Стараться соответствовать, получить хорошее образование, устроиться на приличную работу. А ты был бунтарем с этими своими картинами, художественными школами, выставками, фамилиями. И когда я узнал, что моя жена спала с тобой три года, я — уж извини, но буду говорить правду — искренне хотел, чтобы ты так и не очнулся после аварии. Да, теперь мне стыдно, что я желал тебе смерти, но так и было. Но ты выжил и стал еще более странным. Призраки, магические салоны, медиумы, колдуньи. Если искусство я хоть как-то мог понять, то это…