Бурундук был явно не в духе. Почти каждому оперативнику за что-нибудь да досталось. Наконец, очередь дошла до троицы друзей.
— Теперь что касается группы Реброва, — проговорил он, нервно дернув щекой. — Майор, скажите, Вы вообще в курсе, чем занимается Ваша группа? Почему я сегодня утром увидел в плане мероприятий два допроса, которые лейтенант Полозкова провела три дня назад? Но это еще цветочки. Объясните мне другое. Как Вы собрались проводить допрос свидетеля… — начальник прошуршал бумагами у себя на столе и выудил упомянутый план мероприятий, — Ложкина Василия Максимовича? Вы владеете навыками спиритизма? Блюдечко крутите? Цитирую: «…упомянутый покойным Вася с высокой долей вероятности является Ложкиным Василием Максимовичем, чье тело обнаружено 12 июня…» И строчкой ниже: «…в связи с чем необходимо провести опрос свидетеля Ложкина Василия Максимовича…» Какой покойник упоминал Васю, и как, майор, вы собрались этого Васю допросить?!
— Это опечатка, Дмитрий Константинович, — покраснев до корней волос, отозвался Макс, стараясь не смотреть на украдкой хихикающих коллег. — Имелась в виду сестра покойного Ложкина.
— Какая жалость, а я-то, старый дурак, обрадовался… В общем, переделать. И, майор, вам переделать это безобразие, а не Полозковой. Понятно?
— Так точно, товарищ полковник.
— Ну, это общее, а теперь частности. Что у вас с убийством Лакса? Неделя прошла.
— Пока ничего нового, товарищ полковник.
— Плохо. Впрочем, с такими планами мероприятий, не удивительно, что и сами мероприятия оставляют желать лучшего. А, может быть, Вы недовольны кем-то из Вашей группы, майор? Так Вы скажите. Побеседуем, объявим выговор, поменяем, в конце концов.
— Нет. Группа работает безупречно. Ошибки и недочеты — моя вина, — твердо ответил Макс.
— Так исправьте их, майор. И побыстрее. Хорошо. Все свободны. Группа Реброва — задержитесь.
Несколько томительных минут друзья обеспокоенно переглядывались, пока коллеги выходили из кабинета начальника.
— Ну, что, товарищи, как дошли до жизни такой? — устало проговорил начальник убойного отдела, когда все вышли. — У Лакса оказались влиятельные родственники. Мне через день высочайшие резолюции спускают: «разобраться!», «привлечь к ответственности!», «пресечь!» Что прикажете на это отвечать?
— Мы работаем, товарищ полковник. Но нет никаких зацепок, никаких следов, никто ничего не видел…
— Да знаю я, Максим. Это дело вообще на висяк похоже. Но создать хотя бы видимость работы ты можешь? Я, что ли, тебя учить этому должен?! Зачем так откровенно задвигать?