— Что здесь происходит? — княгиня появилась из моря. Волны расступились, открывая путь своей повелительнице. — Что все это означает? Лоррелин?
Эльмарис же совершенно не обратила внимания на появление матери. Она ни на кого не обращала внимание — только на кулон. Протянула руку и вытащила капельку из-за ворота Дирана. Последний луч уходящего солнца скользнул по граням кристалла, отражаясь от него разноцветными огнями. Ослепил на миг…
Но этого мига было достаточно.
Эльмарис отшатнулась от мужчины. Встряхнула головой, отгоняя наваждение.
— Я не слышу ответа! Лерсаан! — бушевала княгиня.
Лерс злился, и его злость стала приобретать материальные воплощения. Море, что еще недавно поражало спокойствием, вспенилось, потемнело…
— Ой, — испуганно вскрикнула Эльмарис и стала падать. Лерс успел подхватить ее у самой земли, прижал к себе, давая понять, что ни за что не отдаст эту ношу никому.
— Значит, все по-честному? — спросил он, обращаясь к княгине. От внимательного взгляда кронпринца не укрылось, как Эльмарис смотрела на кулон. И пусть он не мог чувствовать его притяжения и не слышал зова, кронпринц Дарканской империи все понял.
Аэрлин передернула плечами и поморщилась. Бросила неприязненный взгляд на Дирана.
— Лоррелин стоит вернуть в замок, — она предпочла не обращать внимания на обвинения.
— Я сам отнесу ее.
— По суше? — взвилась княгиня. — Это долго. Я пронесу ее своими тропами.
— Ну так, ведите и меня, — упрямо сжал губы Лерс. — Или так, или я понесу ее берегом. Но, будьте уверены, из рук больше не выпущу. Вы играете нечестно, княгиня.
— Хорошо, — прошипела Верховная дома Воды, в очередной раз признавая поражение, — иди за мной.
На Дирана больше никто из них не обратил внимания.
Уже в гроте, тот самом, откуда начала свой путь Эльмарис, Лерс, склонившись к самому лицу невесты, прошептал:
— Плохо притворяешься, реснички дрожат.
Эльмарис не смогла сдержать легкой улыбки, но глаз не открыла.
— Вот так, — удовлетворенно шепнул боевик. — Не приходи в себя, пока не доберемся до твоей спальни, а то она еще что-нибудь придумает.
Аэрлин в ярости металась по собственным покоям. Кусала губы, ворошила тонкими пальцами темные волосы и костерила на чем свет стоит дарканского кронпринца.
— Мальчишка! Да как он посмел! Да как у него хватило наглости! Такой план мне испортил. Вот же…
— Дорогая, — Никалаэ был единственным, кто мог входить в эту часть покоев княгини беспрепятственно. — Что ты опять натворила?
— Я? — Аэрлин замерла посреди комнаты и округлившимися от недоумения глазами, воззрилась на супруга. — Я натворила? Нет, это этот проклятый дарканский принц мне все испортил.