Перед тем, как покинуть комнату, Лерс все же оглянулся:
— Лучше послушайся, — бросил зло, — целее будешь.
Слезы потекли по щекам. Обидно. И душа рвется на части, а сердце… почти полностью оледенело. И холод распространяется по телу вместе с кровью. Чувства уходили.
Эльмарис опустилась на кровать, закрыла лицо руками. Плакала.
Жалела себя. И казалось ей, что жизнь кончена. Нет больше ни тепла, ни радости… ничего нет. Зажмурилась сильно-сильно, до темных пятнышек перед глазами, заскулила тихонько.
Скрутилась комочком на узкой холодной постели и плакала, всхлипывая. Вспоминала… Лерса. И встречу первую, во дворе академии. Бег по мертвому лесу и первое свидание. Поцелуй их. Легкий, нежный, точно прикосновение крыльев бабочки к губам.
Лерс…
Как мог он вот так… взять и разрушить то, что между ними было. Как мог похоронить чувства, предать. За что обманул и страдать заставил? Бросил… променял на другую…
Вздрогнув, отняла ладони от лица, приподнялась.
И слезы высохли как-то сами.
Эльмарис села на кровати, ноги спустила на пол и нахмурилась.
Мысли крутились в голове странные. Непонятные и словно бы чужие. Не ее мысли. Точно бы кто-то нашептывал. Целительница даже оглянулась, но кроме стены за спиной ничего не увидела.
Эльмарис сжала кулаки, больно впившись ногтями в ладони. Это отрезвило.
Откуда эти желания странные? И обида, что душу выедает? Ненависть? Зависть? Злость и желание сделать больно, но не себе, а… ему… тому, кто изменил. Заставил страдать. Предал…
Покрывало на зеркале шевельнулось, и Эльмарис едва не завизжала в голос. Комната наполнилась шорохами. Шепотом странным, приглушенным. Слов было не разобрать, но от звука этого по телу мурашки побежали. Озноб пробрал до кости, а сердце, что почти уже льдом обросло, вдруг дернулось. Раз и еще один. И вскачь пустилось. Все быстрее и быстрее, разгоняя горячую кровь по жилам.
Лерс попал в беду. Иначе никак не объяснить его поведение. Боевик… Эльмарис тряхнула головой, виски руками сжала, пытаясь привести мысли в порядок. Шепот стал громче, отчетливей. Правда, слов все еще нельзя было разобрать. И покрывало на зеркале уже вовсю шевелилось, приподнималось, точно бы… точно бы… кто-то желал выбраться из зазеркалья.
Ждать целительница не стала. Вскочила, бросилась к двери. Выскочила в коридор и замерла на миг. Хотелось к Лерсу. Увидеть его, услышать голос его, в глаза его бесстыжие, но такие родные, заглянуть. Разбудить, растормошить, заставить снова стать прежним. Тем самым Лерсом, который смешил ее, на драконе катал, сбежать вот подбил.