— Для тебя — нет.
— Как это? — не поняла целительница.
— Они мужчин убивают. Заманивают в гнездо обычно парочки, мужчин очаровывают. Да так, чтобы подруга или жена там, — Лерс хмыкнул и покосился на девушку, — невеста вот, видела все. И уверилась в измене. Затем начинают ее искушать. Тоску наводят, страдать заставляют.
— Зачем? — Эльмарис стало стыдно.
Лерс все верно говорил. Именно так и было. И она… она же поверила. Думала, что он… что он изменил. С этой вот Арелью уединился. И до последнего верила.
— Затем, что креты — только так размножаются. Томят жертву свою всю ночь, внушают ей всякое, а затем зачаровывают. Да так, что несчастная сама в руки нож берет, и сердце изменнику вырезает.
— А…
— А потом съедает его и превращается в крету, — закончил Лерс.
А несчастная целительница почувствовала, что у ней пол из-под ног уходит. И в ушах зашумело.
— Это что же… я… твое сердце должна была…
— Ага, — весело подмигнул Лерс. — Сырым, да без соли.
Эльмарис затошнило.
— Да ладно, мелкая, — чересчур весело воскликнул боевик, — где наша не пропадала! Прорвемся.
— А… ага, — все что могла, так это кивнуть. А затем взвизгнула тоненько и к Лерсу метнулась, вцепилась в локоть его, прижалась всем телом и глаза зажмурила — в дверь кто-то скребся. Тихонько так, осторожно. — К-кто это? Что…
— Так товарки этой, — Лерс небрежно кивнул на останки Арели, — в гости пришли.
— Что нам теперь делать? — целительница глаза все же открыла и посмотрела на жениха. С надеждой. — Как выбираться будем?
— Хм… — выражение лица у Лерса было примечательное. Задумчивое такое. — Есть у меня одна идея, мелкая. Да вот только… понятия не имею, получится ли.
В дверь уже не скреблись — стучали. Настойчиво, громко. Того и гляди скоро примутся выбивать. И хлипкая преграда не выдержит напора, распахнется под градом ударов.
— Погоди-ка, — Лерс осторожно разжал пальчики Эльмарис, отодвинул ее от себя. — Стой на месте. И к зеркалу ни в коем случае не подходи. Они все еще могут воздействовать на тебя… наверное.
А сам приблизился к двери. Осмотрел ее придирчиво, точно бы пытался найти в ней брешь. Или же еще что-то искал? Головой покачал, похмыкал что-то себе под нос. Затем огляделся уже по сторонам. Эльмарис тоже смотрела. Стояла на том же самом месте, где Лерс ее оставил, обхватив себя руками за плечи, и глаз с боевика не спускала поначалу. Потом только, когда Лерс в комнате осматриваться стал, сама тоже взгляд от него отвела. Огляделась. Спальня эта была просторная, не чета той, в которой ее на ночь определили. Ковер на полу дорогой, но… неухоженный, в пятнах весь старых, подсохших. И только богине известно, от чего они здесь остались. Мебели мало было. Кровать огромная в нише, наполовину скрыта тяжелым пыльным балдахином, у окна, плотно занавешенного темными портьерами, примостился стол и два кресла на тонких витых ножках, подсвечник с горящими ярким пламенем свечами. Напротив камина тоже столик небольшой и кушетка. Зеркало на стене, занавешенное покрывалом. И вот то ли сквозняк гулял по комнате, то ли еще что, но целительнице вдруг показалось, что покрывало, которое Лерс набросил на зеркало и даже подоткнул по краям, чтобы оно не упало, вдруг зашевелилось.