Несчастная целительница только вздохнула. А вот княгиня не была настолько немногословна:
— Да что ты себе позволяешь, мальчишка! — тут же взвилась Аэрлин. Синие глаза ее потемнели стремительно, в волосах опять проскочило несколько разрядов. Князю с трудом удалось перехватить супругу до того, как она накинулась на Лерса.
— Все настолько… сложно? — поинтересовался он, пытливо вглядываясь в лицо кронпринца.
В ответ на это Лерс молча сбросил камзол и закатал рукав рубашки, обнажая предплечье. Смуглая кожа почти до самого локтя была густо покрыта золотистым плетением древнего заклинания. Эльмарис только вздохнула — на ее руке творилось то же самое. Причем, ненавистные ей уже руны, словно бы жили своей отдельной жизнью, и, казалось, с каждым прожитым днем вились все сильнее и сильнее.
— Эльфы, — выдохнул Николаэ, — умеют же остроухие все усложнять. Что ж, идемте, — он кивнул Лерсу, улыбнулся Эльмарис и что-то тихо прошептал на ухо супруге.
Княгиня скривилась недовольно, но открыто спорить и возражать не стала. Лишь только бросила на дочь тоскливый взгляд и величественно выплыла из залы.
Провожать Эльмарис и Лерса в выделенные им покои выпало, как это ни странно, самому князю. Впрочем, он не подавал вида, что повинность эта хоть сколько-нибудь его тяготит. Бодро топал впереди, указывая путь, заговаривать даже не пытался, но — а Эльмарис почему-то была в этом уверена — прислушивался к разговору его новообретенной дочери и кронпринца Дарканской империи.
— Если они будут на тебя давить или требовать там чего-нибудь, — тихо произнес Лерс, шагающий рядом с невестой, — мы сразу же отсюда уедем. И мне плевать на международный конфликт и все такое. Поняла меня? — и в глаза заглянул пытливо, точно бы мысли прочитать желал.
Эльмарис кивнула, покосилась на спину идущего впереди князя и зашептала в ответ:
— Знаешь, вот когда ты включаешь кронпринца, я тебя боюсь.
Лерс вдруг вздрогнул, затем резко остановился и обернулся к целительнице, схватил ее за предплечья.
— Меня? Боишься? — и так он это спросил, что несчастная целительница даже икнула от неожиданности, а взгляд у нее стал настолько испуганный, что боевик отшатнулся, выпустив ее руки из захвата.
— П-прости, но… ты реально страшный сейчас, — заикаясь, прошептала Эльмарис. — У тебя даже глаза огнем полыхают. Зеленым. Жуть.
— Охр…! — выругался боевик и пятерней взлохматил волосы. — Мелкая, ну ты даешь…
— И ничего я тебе не даю, — обиделась девушка и уже собралась поспешить за князем, который замер чуть в отдалении, с интересом наблюдая за происходящим. Слышал ли он их разговор или нет, Эльмарис не знала, но под ироничным взглядом родного отца вдруг почувствовала себя неловко. Неуютно как-то и даже… засмущалась.