– Ты… тебе… нравится? – невинно пролепетала она.
Вскоре после этого я ворвался в ванную комнату и увидел, что Эльза, розовая и скользкая, снова принимает ванну. Чтобы понежиться в пене, она вылила в воду полфлакона шампуня, хотя я сто раз требовал так не делать. Видимо смутившись от собственной расточительности, она стала пригоршнями зачерпывать пену и мылить голову. На плечах у нее пена лежала пышным руном, и мне вспомнилась басня Эзопа, слышанная в детстве от бабушки: «Волк в овечьей шкуре», – этот зримый образ породил у меня в душе еще больше дурных предчувствий.
Не стану повторять те глупости, которые я тогда наговорил, – честно сказать, просто стыдно. Ограничусь тем, что я попрекнул ее той картиной и обозвал интриганкой, и наша перепалка выросла до суровых двухчасовых испытаний. Ее ответы сами по себе дают представление о выдвинутых мною безумных обвинениях. Она сказала, что евреи никогда не посягали на германскую кровь, что евреи предпочитают жениться на своих и что еврейских родителей уязвило бы любое другое устремление их чада. А потом поклялась своей головой (надумай она поклясться моей, я бы не поверил), что это чистая правда. Кроме того, ей виделась некая ирония в Нюрнбергских расовых законах, запрещающих браки между арийцами и евреями, хотя в те времена евреи даже не помышляли о смешанных браках. Она упомянула их вклад в сокровищницу знаний: особый календарь, лунный и с тринадцатью месяцами, гораздо древнее григорианского (оказалось, это название нашего); согласно ему, на дворе стоял 5707 год (посчитав на пальцах, она сначала сказала 5706-й, потом 5708-й). Как христиане делятся на католиков, протестантов, баптистов, квакеров и прочих, так и среди иудеев, насколько я понял, есть ортодоксы, хасиды, приверженцы консервативного, реформистского и других течений. Топливо для нового взрыва: христианство и ислам произошли от иудаизма! Но хлеще всего стало ее заявление о том, что Иисус, Дева Мария, Иосиф и все двенадцать апостолов были евреями! Уж не знаю, какими измышлениями ее напичкали, но это было уже слишком: у нас вспыхнул ожесточенный спор, притом что я не относил себя к истово верующим. Эльза продолжала сыпать историческими подробностями, но потом я уже не мог больше слушать про скитания по пустыне, хоть реальные, хоть вымышленные.
Ее рассказы улеглись у меня в голове не вдруг. Почему-то все, что вбила тебе в голову начальная школа, оставляет неизгладимый след; вытравить это из памяти не получается – можно только перерасти. Накопленный багаж напоминает древесные кольца: в них год за годом отражаются – последовательно – наши мнения, сомнения и убеждения. Природа не фиксирует эти противоречивые мысли: одна за другой они спрессовываются и образуют наш ствол – компактный, однородный на срезе отпечаток прошлого.