Хотя что мне оставалось делать — моя жизнь и так несовместима. С Рейграном.
А посему я примерилась, подпрыгнула и, упершись ногами в стену, а затем в нижнюю скобу, ступила на шаткий (во всех смыслах этого слова) путь взломщика.
С физической подготовкой у меня проблем почти нет. Бегаю, прыгаю, по деревьям опять-таки лазаю. Правда, плавать умею только вертикально вниз, но это ведь пустяки. Главное, чтобы под ногами было дно.
К середине пути я успокоилась и даже стала мурлыкать себе под нос нечто жизнерадостное. Это меня и подвело, когда очередная скоба отделилась от стены и ржавым росчерком полетела к земле. Ноги соскользнули с поддержки и повисли в воздухе.
Твою мать…
Я с ужасом покосилась вниз — туда, где в слабом освещении храмового сада виднелись злополучные кусты. Растущие слишком далеко от стены, чтобы быть уверенной в том, что я останусь цела.
Я попыталась подтянуться на единственной руке, благодаря которой еще не спикировала вниз с высоты шестого этажа. Словно предупреждая меня, скоба заскрипела. Я похолодела.
Быть такого не может, чтобы я закончила свою жизнь подобным образом! А поэтому во мне взыграло то единственное женское, что еще оставалось.
— Помогите! — почему-то шепотом известила я отсутствующую общественность.
— Да-да, я тебя слышу, дорогая моя, — новым скрипом ответила мне верхняя скоба и плавно поползла одним концом вниз.
— Звездец! — ответствовала я. Зажмурилась, чувствуя, как толчками выдергивается из моей руки железная опора.
И полетела вниз.
Реальность дала знать о себе мощным пинком под вестимо что. Удивительно, как еще ударилась я только мягким местом — ведь, по идее, при таком падении я не собрала бы костей.
А еще… почему у меня ощущение, что я еще жива?
Поерзав, я ощутила под пятой точкой нечто твердое. Ощупав это твердое руками, я предположила, что подо мной деревянный пол — так, по крайней мере, сообщило осязание. А вот интуиция… Интуиция во все горло вопила, что в этом странном помещении я не одна.
Наполовину приоткрыв правый глаз, я увидела сияющий силуэт напротив.
— Это тот свет? — Любопытство оказалось сильнее вежливости.
— Это грешная земля, — ответил мне полный яда мужской голос.
— Это что-то новенькое, — не растерялась я и приоткрыла и левый глаз.
И так и застыла.
С приоткрытыми глазами, ржавыми ладонями, сидящая на холодном полу большой комнаты с книжными стеллажами.
Перед чертовски злым Майлиусом Рейграном, его высочеством герцогом Оорским.