Маргоша перевела дух и лихорадочно огляделась. А где ценная китайская грамота? Не съел же ее Баринов вместе с печеньем! Куда канадец мог засунуть рукопись? Не иголка все-таки, достаточно объемная вещь.
После нескольких минут поисков стало ясно: древняя грамота, начертанная на панцире черепахи, бесследно исчезла.
Давным-давно, когда драконы еще спускались с неба…
Мастер Пи сидел в своей маленькой, уютной комнатке, перелистывал книжку с заклинаниями, купленную несколько лет назад за пару монет в лавчонке старика, мнившего себя колдуном и магом, – и напевал веселую песенку.
Приготовленный матушкой Ец черепаховый суп был вкусен и питателен. Любящий сын откушал целых три тарелки, добавил еще миску лапши и пару десятков сладких рисовых колобков. Потом Пи с некоторым трудом – мешал чрезмерно выпятившийся живот – сотворил перед родителями почтительный поклон и удалился к себе: делать талисман, который, как надеялся предсказатель, принесет ему толику золотых монет.
Сомнений в этом у мастера Пи не было: золотисто-зеленый панцирь был похож на дивный нефрит и словно светился изнутри. А уж если расписать его золотыми и алыми чернилами, и начертать соответствующие знаки, то даже самый недоверчивый убедится в непревзойденной силе и истинном волшебстве талисмана!
Пи Ец пододвинул фонарь и принялся за работу. Сначала он очертил по панцирю магический круг в виде небесного дракона, кусающего себя за хвост. Затем красными чернилами вывел иероглифы 福 и 利, а под ними – уже черным цветом – изречение незабытого учителя, великого Кун Фу-Цзы: «Благородный муж в благоденствии и покое пребывает, не печалясь о прошлом, не думая о будущем».
Потом, прикусив от усердия не только кончик языка, но и кончик тонкой косички, пыхтя и вытирая бусинки пота со лба, мастер начертал еще два иероглифа – 生 и 活, сопроводив их цитатой: «Да будет жизнь твоя подобна реке – светла, чиста и незамутненна. И да стремится она влиться в море вечности».
Пи Ец дописал последний иероглиф в слове «вечность» – 永恆之, несколько раз сжал и разжал кулак, возвращая бег крови в затекшие пальцы, и залюбовался результатом своего труда – талисман вышел на славу. Нужно только дать чернилам чуть-чуть просохнуть и покрыть панцирь прозрачным лаком.
Внезапно мастер услышал громкое бурление и урчание, раздавшееся из его собственного живота.
«Кажется, последний сладкий колобок был лишним!» – мелькнуло в многомудрой голове предсказателя, и он совсем было собрался встать и направиться в сторону небольшой беседки уединенных размышлений, расположенной в дальнем конце сада, – но понял, что не в силах двинуться с места. Нижняя часть туловища казалась то ли окаменевшей, то ли заледеневшей, и не желала шевелиться.