– Глянь-ка, какие одёжки я тебе к осени принесла, – гордо улыбнулась Лихо.
Я только сейчас заметила, что недалеко от меня стоит большой кованый сундук, в каких девушки обычно хранят приданое. Снизу он был влажный, и капельки воды стекали на землю. Лихо явно пригнала его откуда-то ручьём. В крышке сундука отражалось восходящее золотисто-розовое солнце.
Я откинула крышку. Сундук был доверху набит вещами. У меня никогда не было столько одежды. Несколько рубах с длинными рукавами, опашень, три плотных сарафана, несколько чулок, бельё, две телогреи, одна из них подбита мехом…
– Откуда это? – нахмурилась я.
– Дань с окрестных селений, – широко улыбнулась Лихо.
– Но я собиралась сама с ними поговорить… – начала я.
– У меня это получается лучше, – перебила Лихо. – Селянам стоило лишь показать, как из колодца вылетает водяной змей и в мгновение утягивает человека под воду, на самое дно. Когда я потом показалась людям из колодца, селяне быстро и с радостью собрали тебе всё, что я сказала. К зиме соберут еще. И, разумеется, станут каждую неделю приносить тебе еду. Сама будешь рассказывать посланникам, что тебе нужно. Для начала через два дня тебе пришлют лепёшек, мяса, сыра, овощей и фруктов. Я заметила, что у тебя заканчиваются запасы.
– Это всё хорошо, – осторожно начала я, пытаясь унять озноб. – Но ты сказала про человека, которого вода утянула в колодец. Ты вот так просто утопила его?
Лихо понимающе улыбнулась.
– Ты такая же, как те вилы, что жили здесь раньше. Сколько бы пакостей ни делали тебе люди, ты всё равно не можешь ненавидеть их так, как они тебя. По крайней мере, не можешь испытывать это чувство долго. Нет, я не утопила того парня, хотя, может, и стоило бы – для устрашения. Поганый он человечишко, честно сказать. Вода затянула его в колодец, а затем вытолкнула назад. Потом я объяснила людям, что произойдёт со всем их селением, если по вине любого человека с твоей головы упадёт хотя бы волос, – Лихо прищурилась. Её улыбка стала неприятной, опасной. – Уверяю, теперь никто из них не рискнёт даже приблизиться к тебе. Ни один человек не ступит на поляну, пока не получит твоего разрешения.
– Ну, из моего селения никто разрешения не спросит, – невесело усмехнулась я.
– Из твоего селения уж точно никто больше не сунется, – протянула Лихо. – И вообще скоро там никого не останется.
Час от часу не легче. Сколько раз за этот месяц я просила Лихо оставить людей в покое и не трогать их из-за меня. Но нет, она делает то, что считает нужным, и я узнаю об этом потом, между делом. Если вообще узнаю.