Смотрит Ирха на поляну пристально. Не страшно Вэю Лихо Водяное, не сможет больше вода причинить зла утопленнику. Главное – вилу врасплох застать, а там уж никто голему, матерью-Землёй да силой ведьминой созданному, расквитаться с Илианой не помешает.
Только нет её на поляне, в доме свеча горит. Над ручьём туман расстилается – не иначе как Лихо Водяное на страже осталось. А к дому в темноте калека какой-то хромоногий ковыляет, на палку опирается. Странно как! Что бы тут человеку с ногой больной делать? Как он вообще до поляны в самую глушь леса доковылял?
А фигура у хромого статная – высок, в плечах широк, крепко сбит. Неужто полюбовника вила завела? Лихо его видит да не показывается, ручей течёт мирно, гостя ночного остановить не пытается. Что ж, тем лучше. Умрёт вила, когда есть ей, что потерять, когда любый появился.
Каждое движение, каждый звук ловит с жадностью Ирха. Вот добрался хромой до крыльца, медленно три ступени одолел да к стене бревенчатый у двери привалился.
Слышит ведьма тихий стук.
– Открой, Илиана! Поговорить нужно.
Голос у ночного гостя вилы молодой, приятный.
Отзывается Илиана из-за двери – ничего не разобрать, как ни прислушивайся.
– Я не хотел тебя обманывать. Я бы всё тебе рассказал… Послушай, я пришёл сюда без оружия, я не причиню тебе вреда. Открой, дай мне хотя бы всё объяснить…
Поссорились, что ли? Некстати это, проговорят они теперь половину ночи, а то и до восхода солнца.
Косится на Ирху Вэй – приказа ждёт. Только её волей может он двигаться, иначе крался бы уже к дому, готовый схватить вилу ненавистную.
– Подожди, – шелестит ведьма чуть слышно. – Обоих не убивай. Или вилу, или её полюбовника, коли до самой Илианы добраться не сможешь.
Распахнулась дверь резко, пролетела мимо мужчины вила ,на ходу расправляя белые крылья, и опустилась на поляну – подальше от гостя.
Всерьёз, видать, сердится.
– Я сказала тебе поменьше двигаться, – сухо голос вилы звучит, как ветки сухие потрескивает. – Тебе уходить на рассвете. Нога должна отдохнуть, путь неблизкий.
– Скажи, тебе здесь нравится, Илиана? – медленно проговорил мужчина. – Жить в лесу, разговаривать только с водяной нечистью.
Всколыхнулся ручей, вскипел крупными бульбами, журчание гневное далеко в ночной тишине разнеслась.
– Да, вот так и общаться, – он кивнул в сторону ручья.
Бесстрашен у вилы полюбовник, до глупости бесстрашен – хромому осторожнее быть надо бы. Здоровые и то здесь не убереглись. Вздохнула Ирха тихо, заныло сердце ведьмино. Не забыть ей Крыя ненаглядного, не забыть тайных встреч под осиной заветной.