Знает отвергнутый Дарёнкой Ждан, что делает. Удивительно, как ещё не кинулся народ на Воислава. Да ладно бы – только на него. Если дело дойдёт до расправы, всех порешат, и Тихомиру беременную – в первую очередь. А потом и до Златоцветы с детишками доберутся: молва быстро в соседнее село донесёт, кем была Доброгнева-покойница.
– А коль приснилось, так ответь, откуда твоя Доброгнева взялась? Какого она рода? – вдруг требовательно заверещала Богдана – свекровь Тихомиры. – И кого наша невестушка носит, а?
– Матушка, да что ж вы такое говорите? – подала дрожащий голос Тихомира.
– Я тебе не матушка! – завопила Богдана. – Тьфу, бесовское отродье! Приворожила моего сына, не иначе!
– Не блажи! – рыкнул на неё Воислав. Он обвёл селян тяжёлым взглядом. – Стыд вам всем на покойницу наговаривать! В лесу я Доброгневу встретил, от чудовища спас. И настоль она была напугана, что не помнила ничего. Так к ней память и не вернулась.
– Не лги, Воислав! – Ждан придвинулся почти вплотную. – Вороны, коршуны да ястребы уж несколько месяцев её оплакивают. Доброгнева и была той птицей чудовищной, что народ в лесу убивала. А ты что натворил? В село её привел, всех обманул, да ещё и дочерей с Доброгневой нажил. Грех это. Смертный! – вдруг завизжал по-бабьи Ждан.
Он с силой толкнул Воислава. Ожили мужики, кто нож поднял, кто топор.
– Бей их! – пронзительно завопила Богдана. – Всех изничтожить, чтоб и следа проклятого колдовского семени не осталось!
Взмахнул топор над головой Воислава. Кинулась Дарёнка, не помня себя, к отцу, закрыла собой Тихомиру Мирина. Охнули вдруг селяне – кто на месте застыл на мгновенье, кто назад отступать начал: глядят – вместо Дарёнушки птица огромная пулей к незваным гостям подлетает. Перья острые, что топор, клювом гигантским щёлкает, когти вперёд выставила как кинжалы. Крылом взмахнула, и упал на пол чей-то топорик вместе с рукой отрубленной. Шум поднялся, замелькали ножи и топоры, да все тут же на пол и попадали. Только мясо и кости человеческие по дому полетели. Только вопли боли страшные обрывались предсмертными хрипами.
Уткнулся Воислав лицом в пол, голову разбитую руками прикрывает.
Зачем, зачем только пришли к нему селяне? Воиславу с дочерьми – на горе, себе – на погибель лютую. Доброгнева его любимая рассказывала: коли напугает или обидит кто женщину из её рода сильно – превратится та в кровожадное чудовище. Но если любовь живет в её сердце – проживёт женщина всю жизнь, не подозревая о страшном даре, что из поколения в поколение передаётся. А коли мальчика родит, навсегда обычным человеком станет – и она, и все потомки её.