– Не знаю. Я хочу вспомнить, кто я, но пока не получается.
– Не морочь мне голову и не увиливай, – Маринка сердито сверкнула глазами. От злости она чуть не заговорила вслух. – Я спросила про священника. Раз уж ты теперь будешь рядом, мне нужно представить, чего от тебя можно ожидать. И предупреждаю, я самоубиваться не собираюсь!
– Ты уже об этом говорила, – недовольно напомнил голос. – Я и не хочу, чтобы ты что-то с собой сделала. А священник меня не слышал. Он просто быстро понял, что я живу в том доме. Пришлось заставить хозяина дома покончить с молодым человеком в рясе. То недописанное письмо лежало в кармане рубахи священника, под рясой, и на него попала кровь.
"Твой конец – моё начало", – вырвалось у меня.
А хозяин дома повторил это. Увы, слабовольный оказался юноша. Как только осознал, что мы с ним вместе сделали, устроил истерику. Бормотал молитвы, рыдал над трупом, рассказывал ему обо всех своих грехах, а на рассвете покончил с собой. Знаешь, я начинаю вспоминать то, что давно забылось, – голос немного оживился. – Например, что селяне несколько раз пытались сжечь дом. Наивные! Думали, что я исчезну вместе с его стенами. Когда умер священник, они действительно подпалили стены и крышу. Дом в тот день выгорел почти до основания. Но через какое-то время появились новые владельцы, они построили дом ещё лучше прежнего. Атеисты, как они себя называли. Мы с новой хозяйкой почти поладили, но закончилось всё опять плохо…
Марине показалось, что невидимый собеседник вздохнул.
– Сейчас заплачу от жалости, – раздражённо мысленно ответила она. – Только не надо мне врать! Прямо не дом, а теремок, ёлы-палы! Лучше прежнего отстроили! А письмо священника из пепла восстановили, что ли?
– А кто врёт? – снова обиделся голос. – Я же не говорю, что оно горело. Письма хранились в погребе, вся коллекция. Теперь вот, и правда, сгорели.
От слова "коллекция" Маринку передёрнуло.
– Ну, не придирайся, – пробурчал голос. – Какая разница, как назвать? Скажи лучше, зачем дом подожгла?
– Чтобы моих следов там не осталось. Кстати, почему эти письма валялись под кроватью, а не в погребе?
– Не помню, – вздохнул голос.
Маринка промчалась по пустому двору и проскользнула в подъезд. Хорошо хоть, сегодня выходной. Есть надежда, что никто её не увидит. Чуть позже, как только во дворе на лавочке угнездятся старые сплетницы, можно будет выйти в магазин. Пусть они, на всякий случай, увидят Маринку с утра дома. Плохо, что случайный попутчик её запомнил и при случае может узнать, но парень не местный. Они вполне могут никогда больше не встретиться.