Увидев, как библиотекари обменялись ухмылками, я поняла, что на целую неделю обеспечила их историями о глупой иностранке. Прижав руки к груди, я удалилась, согретая мыслью о том, что посмеялись не они одни.
Сначала я отправилась к Камбе, так как ее дом был всего в трех кварталах к северу и двух к востоку. Библиотекари описали мне его, а иначе я бы никогда не догадалась: между винным магазином и кондитерской лавкой виднелась только резная деревянная дверь. По обе стороны стояли простые мраморные колонны, основания которых были украшены мозаикой с геометрическими фигурами контрастных цветов. Понять, что здесь живут богатые люди, можно было только если знать, куда смотреть. Дом Пэрдиксис не хвастался своим величием.
Я достала из-под туники похищенную рукопись и изучила потрепанную обложку. Согласно заметкам Ормы, этот невзрачный текст доказывал полудраконье происхождение святых. Эта мысль приводила меня в смятение. Пока сумасшедшей идее Ормы не было никаких подтверждений, я могла над ней смеяться – меня и правда обуревало непреодолимое желание засмеяться. Не укладывалось в голове, что святые могли оказаться такими же приземленными, как я сама.
Что это значило для всех нас – и людей, и итьясаари? Почему об этом не говорилось ни в одном писании? Неужели святые критиковали межвидовое скрещивание, чтобы скрыть правду о себе – прячась точно так же, как я?
Не было смысла мучить себя этими мыслями, пока я не знала наверняка, о чем говорится в брошюре. Оставалось лишь дожидаться, когда Ингар закончит перевод.
Бронзовый молоточек в форме руки предназначался для настойчивого стука в дверь. На пороге моментально появился пожилой дворецкий, но впустить меня отказался. Камбы не было дома: она повела Ингара на встречу какого-то математического кружка, если я правильно его поняла. Я оставила рукопись для Ингара и разочарованно ушла. Оставалось только прийти на следующий день. Я смогла бы занести вещи Ингара и спросить Камбу о других итьясаари.
Я уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала над головой какой-то звук, будто кто-то скребся когтями о черепицу. Я подняла взгляд и увидела женщину в черном костюме, которая сидела на крыше винного магазина и смотрела на меня. Она казалась крошечной, не больше Абдо, а вместо рук у нее были крылья, увенчанные человеческими кистями с длинными когтями. Вместо перьев на них виднелись длинные серебристые чешуйки. Седые косы обхватывали ее череп зигзагообразными линиями – за ее спиной торчали два меча.
Я знала ее. В своем саду я звала ее Мизерер. В видениях я наблюдала, как она арестовывает карманников в Гранд-Эмпорио и ловит расхитителей соборов, быстро и искусно орудуя мечами. Она была представителем закона: ее одетые в черное коллеги патрулировали площадь Зокалаа. Что она здесь делала? Следила за мной? Возможно, ее попросил об этом Пэнде. Но я все-таки надеялась, что ею двигало обычное любопытство.