– Он доволен Камбой, – произнес Брасидас и закинул в рот горсть фиников.
– Ну да, Камба к нему вернулась, и Пэнде обучил ее видеть свет души, – сказала Флоксия. Она наклонилась над тарелкой пшеничных пирожных и громким шепотом добавила: – Все остальные оказались неудачниками. Мы так и не увидели никакого света. Сомневаюсь, что на это способен каждый из нас.
– Я вижу свет Гелины, – сказал Гайос, смотря на нас круглыми, серьезными глазами.
– И я вижу твой, брат, – ответила Гелина, положив свою красивую голову ему на плечо.
– Близнецы – ходячее воплощение философии солипсизма[9]: они видят себя друг в друге, – проговорила Флоксия, глядя на них с нежностью. Она была как дама Окра, только немного мягче. – В общем, они разбили старику сердце, оставив Чахона ради Лахис.
– Это было необходимо, – сказала Гелина, тревожно насупив брови. Гайос кивнул.
Крылатая Мина поглощала оливки с пугающей скоростью, причем не выплевывая косточек. Когда она заговорила, ее голос звучал хрипловато:
– Бог призывает не всех. Пэнде понимает, почему мы уходим от него.
– Я объяснила Пэнде, что мне нужно было уйти по логике самого же Чахона, – сказала Флоксия. – Если я служу богу случая, мое присутствие в храме тоже должно быть делом случая.
Ингар расхохотался, качая лысой головой. Кажется, он чувствовал себя здесь как дома.
– Флоксия, – сказала сидящая рядом с ним Камба, – ты искажаешь логику, чтобы она соответствовала твоим целям.
– Это обязанность юриста, – хмыкнула Флоксия, надув свои подрагивающие губы.
В глазах Камбы сверкнула нежность.
– Кажется, ты говорила, что принесла мне брошь?
– Это утверждение основано на слухах! – крикнула Флоксия. – Я не могу ни подтвердить его, ни опровергнуть…
Я встала и подошла к столику с едой, пока слуги не успели унести последние пшеничные пирожные. Итьясаари за моей спиной весело рассмеялись. У них было общее прошлое, и все они знали друг друга так хорошо… Во мне забурлили эмоции. Именно такую компанию я хотела создать в Горедде. Точь-в-точь такую.
Они решились встретиться со мной наперекор запрету Пэнде, но я сомневалась, что они ослушаются его настолько, чтобы отправиться в Горедд – да и зачем им это? Чтобы защитить чужую страну? Чтобы воссоздать то, что у них уже и так есть?
Я не могла просить их отправиться в Горедд, особенно сейчас, когда Джаннула была готова наброситься на них, как только они ступят на Южную землю. Тем более что единственный, кто обладал способностью их освободить, точно никуда ехать не собирался.
– Вы выглядите печальной, – сказал Ингар, который бесшумно подошел ко мне, заставив подпрыгнуть от неожиданности. – Я могу догадаться почему. Я тоже мечтал о таком саде. И Джаннула. Но этого можно добиться и без нее.