Ингар отодвинулся, чтобы рассмотреть меня с большего расстояния.
– Это одно из множества ее поразительных заявлений. Но как вы догадались?
Я рассказала ему о теориях Ормы.
– Я нашла эту книгу среди его записок. Он упомянул, что прочитал ее, но не оставил в библиотеке перевода.
– Я запишу его для вас, – сказал Ингар, уверенно кивая. – Теперь, когда я взломал шифр, я могу читать текст с легкостью. Вам стоит узнать эту историю из первых рук. Теперь все стало для меня так очевидно.
Я открыла рот, чтобы узнать, что он имеет в виду, но Ингар перевел взгляд на что-то за моим плечом. Я обернулась и увидела, что к нам приближается Камба, постукивая сандалиями по плитке.
– Мы слышали новости про Абдо, – мрачно сказала Камба. – Мне жаль, что он страдает. Я знаю, это небольшое утешение, но борьба с Абдо может помешать Джаннуле осуществить другие злобные планы. Вот. – Она протянула мне сверток, закутанный салфеткой. – Пирожные для Абдо и его семьи. Пожалуйста, передайте им, что мы их любим и возносим за них свои молитвы. – Я поняла, что пришла пора уходить. Поднявшись на ноги, я взглянула на Ингара.
Он смотрел на Камбу, и его глаза светились, словно полные надежды звезды. В это мгновение я поняла, что он тоже не поедет в Горедд. Я не могла винить его, но печаль вернулась в мое сердце и следовала за мной по пятам до самого дома Найи.
Когда я вошла в сад гротесков той ночью, меня, как никогда, наполняла осмысленность. Я собиралась не просто успокоить гротесков – или саму себя, – но еще и исправить то, что терзало меня уже некоторое время. Я ощущала все возрастающую неловкость из-за глупых имен, которые я дала связанным со мной людям. Мастер Разбиватель был не того рода (даже на гореддийском); а прозвища Тритон (из-за скрюченных конечностей) и Гаргойелла[10] (из-за огромного рта) звучали очень обидно.
Хватало того, что я, не спросив, присвоила себе кусочки огня их сознаний. Теперь я как минимум должна была дать им верные имена.
Я брела по извилистым тропинкам и широким лугам, переходила через реки и шагала сквозь густую листву, чтобы прикоснуться к голове каждого аватара и переименовать их: Брасидас, Флоксия, Мина, Гайос, Гелина, Ингар, Камба, Бланш, Недуар, Од Фредрика, дама Окра, Ларс, Абдо.
Еще я надеялась, что, дав аватарам верные имена, я острее почувствую их присутствие. Возможно, мной двигало не только чувство стыда, но и надежда на обновление (километровые столбы стояли сейчас всего в двадцати трех шагах друг от друга). Если мой сад не мог воплотиться в реальном мире, так тому и быть, но я должна была сохранить его в своем сознании. Я постоянно чувствовала отсутствие Пэнде и Джианни, словно потеряла два зуба и не могла прекратить ощупывать десны языком.