Но этого не произошло. Пэнде опустил руки, глядя перед собой остекленевшими глазами, словно забыл, что хотел сделать. Мы с Камбой обменялись озадаченными взглядами. Паулос Пэнде испуганно мяукнул, словно котенок, и повалился спиной на мшистую лужайку. У него начался припадок.
Камба обежала скамейку и упала на колени рядом с ним. Я помогла ей перевернуть жреца на бок, чтобы он не задохнулся. Я попыталась выпрямить ему ноги, но он безудержно ими колотил. Абдо замер на месте, в ужасе глядя на происходящее.
Это длилось целую вечность. Внезапно костер, бушующий в сознании жреца, догорел дотла. Пэнде обмяк. Он все еще был без сознания, но дышал ровно и спокойно.
– Что случилось? – пропищала я.
Камба покачала головой. Локон выбился из ее прически и упал ей на глаза. Она ничего мне не ответила, только пробормотала себе под нос:
– Нет. Невозможно. Только не Пэнде.
«Это моя вина», – сказал Абдо в моей голове. Я резко подняла взгляд. Его лицо посерело.
– Он отцепил Джаннулу от твоего разума, а что случилось потом? – спросила я.
Голова Абдо качнулась вперед, словно она была слишком тяжела, чтобы держаться на шее. «Он не отцепил ее до конца. Она одурачила его. Я по-прежнему у нее на крючке».
– Ох, Абдо, – прошептала я, но он еще не закончил.
Дрожащим пальцем он указал на жреца: «Теперь она заполучила и его тоже. Она перехитрила нас всех».
Два новопосвященных помогли Камбе перенести Пэнде в его келью и уложили на низкую кровать. Я последовала за ними. Послали за врачом – за Икат, предводительницей драконов-изгнанников, матерью Бризи. Она измерила пульс Пэнде, подняла ему веки и прощупала горло.
– Его зрачки не реагируют на свет. В его возрасте самый вероятный диагноз – инсульт. Но сказать наверняка можно будет, только когда он очнется. Я принесла обезболивающий порошок, если понадобится, – проговорила Икат. Ее голос лился спокойно, словно бальзам.
Когда она начала объяснять дозировку одному из новопосвященных, Камба вывела меня из комнаты и закрыла за собой дверь.
– Мы в страшной беде, – тихо проговорила Камба, складывая руки на груди. В коридоре появился еще один жрец, он спешил в келью Пэнде. Камба подождала, пока за ним закроется дверь, и лишь потом заговорила: – Если Джаннуле удастся захватить его разум полностью, она попытается воспользоваться его силой. И тогда ни один из нас не будет от нее защищен.
– Она так билась с Абдо, чтобы установить над ним контроль, – прошептала я. – Вы думаете, она сможет подавить волю Пэнде?
– К сожалению, сказать наверняка невозможно. Мы все противостоим ей по-разному. Пэнде хорошо удавалось держать ее на расстоянии, но какие средства защиты остались в его распоряжении теперь, когда она пробила брешь в стене? Он так стар. Вы же видели, он едва может контролировать собственный гнев.