– Кажется, ты опять хочешь меня перехитрить. Чтобы играть, тебе нужны свободные руки. Ты что-то задумал.
– Для флейты тоже нужны руки. На мне столько веревок. Что я могу задумать? Но если ты не хочешь музыки…
– Помолчи.
Рудольф еще раз выглянул наружу, убедился, что в порту по-прежнему пусто, выдвинул ящик из-под лавки и достал оттуда гитерн. Затем внимательно осмотрел инструмент и, не обнаружив в нем ничего подозрительного, разрезал веревки на руках Вальтера.
– Играй. Я должен слышать музыку. Без перерыва. Если остановишься без моего приказа, останешься без руки.
Инструмент наконец оказался у Вальтера, и миннезингер впервые после пленения ощутил, что перед ним забрезжил лучик надежды. Он размял затекшие пальцы и тронул струны. Гитерн отозвался первым аккордом. За ним последовал следующий и следующий, преображая дрожание струн в плавную мелодию. Рудольф вернулся к Вите, зацепил кончиком меча подол ее платья и одним движением разрезал его до пояса. Затем отложил меч в сторону, скинул с себя белый плащ и спустил панталоны. Рука Вальтера дрогнула. В тот же миг Рудольф потянутся к мечу, но музыка уже неслась в прежнем ритме. Миннезингер не отрывал взгляда от рыцаря. Вита не сопротивлялась. Мелодия взрывалась отчаянной мольбой, перетекала в угрожающий рокот, расплескивалась морскими волнами. Миннезингер, будто подхваченный неудержимым ураганом, несся по их гребням, соскальзывал в темные провалы, взлетал под облака. И только пальцы левой руки лихорадочно нащупывали тайное отделение в корпусе гитерна.
Рудольф не спеша устроился над недвижной, распростертой перед ним девушкой, раздвинул ее ноги, примерился и ворвался в нее, словно вонзая меч в противника на поле боя. От резкой боли Вита вскрикнула, забилась в конвульсиях. Струны взревели. Одна из них лопнула и хлестнула миннезингера по щеке. Он дернулся, и крышка потайного отделения отлетела в сторону. Пальцы одной руки хаотично щипали оставшиеся струны, а тонкое лезвие уже плотно ложилось в ладонь другой. Рудольф сладострастно дернулся, победно повернул голову к Вальтеру, и его глаза внезапно расширились, а из глотки в унисон женскому крику вырвался вопль ужаса и боли. Он попытался оторваться от тела женщины, но его с каждым мигом увеличивающийся в размерах зверь оказался плотно зажат стенами слишком малой для него пещеры.
– Пусти меня, ведьма! Что ты сделала? – Рудольф наотмашь ударил Виту по щеке. Ее голова дернулась, ударилась о скамью. Глаза девушки закатились, тело безвольно обвисло. Но рыцарю это не помогло. Он дернулся еще раз и вновь взревел от боли. Вальтер, почти не сознавая, что делает, бил по струнам, но второй рукой лихорадочно перепиливал стягивающие тело веревки. Рудольф еще дважды ударил девушку. Вальтер наконец справился с путами, отбросил гитерн и вскочил со скамьи. Рыцарь потянулся к мечу. Вальтер прыгнул. Их тела столкнулись в полете. Рудольф, неразрывно связанный с Витой, падая, потянул ее за собой, и она оказалась сверху. Новый вопль вырвался из глотки рыцаря. Оба мужчины схватились за меч. Вальтер потянул за рукоятку, и из пришедшейся на лезвие ладони Рудольфа хлынула кровь.