Двумя взмахами меча Вальтер обрубил веревки, удерживающие невест на скамьях, и они, как две фурии, со все еще связанными руками налетели на лежащего рыцаря. Он пытался отбиваться от них, пока Вальтер не приставил острие меча к его горлу.
– Довольно! – крикнул он разъяренным девушкам. – Снимите ее с него.
Лея еще раз расчетливо пнула рыцаря в бок и потянула Виту на себя.
– Вставай, подруга. Все кончено.
Ванга подошла к девушке с другой стороны. Глаза Виты открылись, она попыталась встать и рухнула обратно.
– Я не могу. Он держит меня.
– Отпусти ее, негодяй, – потребовал Вальтер и усилил давление меча.
– Как?! Уберите ее, – взмолился Рудольф. – Ради всего святого. Это она держит меня! Что она со мной сделала?
Ванга внимательно рассмотрела слившиеся на полу тела и изумленно покачала головой.
– Вот это да… Расслабься, подруга. Отпусти его. Мы найдем для тебя мужчину получше этой дряни.
– Я же говорю – не могу. Он как будто врос в меня. Что мне делать?
Лея растерянно переглянулась с Вангой.
– Она не может. Разве так бывает?
– Не знаю. Хозяйка не рассказывала про такое. Надо ее спросить.
– А ты, Вальтер?
Миннезингер пожал плечами:
– Однажды я слышал от пьяных конюхов, как жеребец застрял в кобыле и ничего не помогало. Им пришлось обрезать его фаллос. Он сразу уменьшился, и его вытащили.
– Ну вот. Так бы сразу и сказал, – с облегчением сказала Лея, и Вальтер запротестовал:
– Ничего такого я не предлагал. Я даже представить себе… Но это неважно. Ему надо связать ноги. И руки. Покрепче.
– А вот это мы с удовольствием, – плотоядно улыбнулась Ванга.
– Эй, о чем вы говорите? – встревоженно спросил Рудольф, наблюдая, как девушки с готовностью перетягивают его конечности веревками. Снаружи донеслись чьи-то крики. Не выпуская из рук меча, Вальтер выглянул наружу и повернулся к девушкам.
– Быстрее. Заткните ему рот. Нам надо спешить.
Из его руки словно само собой выскользнуло тонкое лезвие, которым он перерезал веревки, и он отвернулся, чтобы не видеть дальнейшего.
С неба лилась вода. Это был не рядовой дождь, даже не ливень. Вода сплошным потоком текла в глаза, в нос, в уши, в рот. Иво закашлялся, мотнул головой в сторону и увидел над собой закопченное лицо маленького человечка с всклокоченными волосами.
– Ты живой!
Старший сын вдовы отбросил в сторону деревянное ведро с остатками воды и пустился в пляс. Иво с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, к горлу подступала противная тошнота. Он огляделся. Младшие дети пускали по растекающейся от него луже соломинку и ни на что не обращали внимания. Дом догорал. При порывах ветра жар пожарища охватывал палящим коконом. Вдова лежала рядом в мокром платье и не двигалась.