Мы с Элис разместились на корме. Она сидела вполоборота ко мне, облокотившись на сумку с вещами, и задумчиво смотрела на воду за бортом, а я стоял рядом, держась за поручень, и разглядывал наш пляж.
Там стояла огромная толпа китайцев. Даже отсюда было слышно, как они что-то шумно обсуждают, показывая на нас пальцами. Кто-то купался у самого берега. А позади всех на песке стоял мужчина, в котором я даже с такого расстояния узнал Рона МакКонела. Он тоже смотрел на наш катер, прикрывая от солнца глаза какой-то книжкой. Наверное, томиком Д.Х. Чейза, о котором вчера мне рассказывал.
Вскоре катер отчалил, развернулся и через узкий пролив между дайвинг-центром и искусственным молом с волнорезами устремился в открытое море, где мне вдруг стало как-то не по себе оттого, что вокруг была только вода. Узкая полоска песчаного пляжа с горсткой людей на фоне зеленой полосы пальм и прочей растительности постепенно удалялись, а во мне под внешним спокойствием почему-то стало нарастать необъяснимое чувство беспокойства. В голове невольно пронеслась шальная мысль, а вдруг я вижу землю в последний раз? Но мне очень хотелось верить в обратное. И я подумал, что, наверное, поэтому люди разговаривают друг с другом, заполняя паузы, во время которых в голову лезут всякие идиотские мысли.
Взглянул на по-прежнему задумчивую Элис, но это сразу навеяло мысли об утонувшем русском туристе, которого позавчера увезли в цинковом гробу. Ее задумчивость и остановившийся сосредоточенный взгляд только удобряли почву, в которой зародилось семя терзавших меня необъяснимых сомнений и страхов.
И вот опять. Интересно, Виктор Колосов думал перед погружением о том, что это последние минуты его жизни? Нормальный человек отдыхал бы в свое удовольствие и даже не забивал себе голову подобными вопросами. Но только не я. Для меня это норма – придумать что-то, сделать из этого проблему и переживать из-за этого в то время, когда дело не стоит потраченных на него нервов и сил. Вот и сейчас вместо беспокойства я должен был радоваться своему, пускай временному, но счастью – тому, что находился рядом с такой невероятно привлекательной и обаятельной девушкой, как Элис.
Я не мог на нее наглядеться. Внешне она казалась такой утонченной и хрупкой, что я боялся лишний раз к ней прикоснуться. А внутри она была совершенно иной – гораздо сильнее и смелее, чем могло показаться на первый взгляд. Решительная и уверенная в себе, но сейчас, видимо, немного выбитая из колеи всей этой неприятной историей.
Очень осторожно я положил руку на плечо Элис, чтобы вывести ее из оцепенения, в котором она пребывала, глядя на вспененную винтами воду за кормой.