Из бара меня никто не прогонял, но мне вдруг стало невыносимо здесь находиться. Я и так провел за стойкой слишком много времени в стремлении напиться, но ничего из этой затеи не вышло, потому что неправильно выбрал градус напитка. Необходимо было срочно сменить обстановку и, допив пиво, я попросил счет. Отсалютовал на прощание бармену, который взбивал в шейкере очередной коктейль, слез со стула и на не совсем послушных ногах побрел к выходу на пляж.
По пути не переставал думать об отвратительном Арнольде Шнайдере и о том, что подозрительно долгое время его нигде не было видно. Я бы, наверное, даже не удивился, узнав, что его уже нет на острове. Кто знает, может, так и было на самом деле?
Но мои опасения на этот счет были развеяны в следующее мгновение, когда я вышел из бара и остановился в арке у входа в центральный холл. На противоположном его конце по тенистой аллейке вдоль витрин сувенирных магазинчиков, удаляясь от меня, легкой походкой шел именно он – Арнольд Шнайдер. Придерживая упакованной в гипс левой рукой пакет с чипсами, он немного притормозил у последней из витрин, привычным жестом поправил волосы здоровой рукой и свернул на дорожку, ведущую вглубь острова.
И я бы пошел следом, но мое внимание привлекла суета на площадке в конце длинного деревянного мостика, заканчивающегося у пристани, где на воде покачивался полицейский катер. Там трое полицейских во главе с лейтенантом Шакуром выкатывали из здания дайвинг-центра цинковый гроб, какой я уже видел в день прибытия. И это, конечно же, оказалось важнее, чем белобрысый мерзавец.
Я, не раздумывая, направился туда.
Сразу почувствовал участившийся пульс, застрявший в горле ком и невероятную горечь утраты, застилающую глаза пеленой слез. Эмоции, которые почему-то нахлынули только сейчас. Возможно, потому, что с каждым шагом я становился все ближе и ближе к Элис. Но это не меняло ровным счетом ничего. Теперь она была для меня недосягаема, как любая из звезд на небе. С той лишь разницей, что звезду можно рассмотреть в телескоп, а увидеть Элис мне уже было не суждено. У меня даже не осталось ее фотографии на память.
Подкатив на тележке прямоугольный металлический ящик к катеру, двое полицейских поднялись на борт и стали освобождать для него место на небольшой палубе. Лейтенант Шакур отлично смотрелся в образе обличенного властью негодяя: синяя форма, фуражка, очки-капли в позолоченной оправе, самодовольная ухмылка. Он закурил и бесцеремонно оперся своей тощей пятой точкой на гроб, зачем-то отправив третьего полисмена обратно к зданию дайвинг-центра.