– И все?! – воскликнул лейтенант Шакур, когда я отступил на два шага назад. – А где же преклонение колен и слезы?
Я промолчал.
Старался даже не смотреть в его сторону и наблюдал за тем, как отправленный им к дайвинг-центру полисмен возвращался с опечатанным чемоданом Элис.
Лейтенант Шакур тоже не нашел больше слов. Он просто затушил брошенный окурок носком ботинка и махнул рукой двум другим полицейским, которые уже подготовили палубу катера к погрузке.
– До свидания, мистер Хансен, – сказал он.
Но я снова не стал ему отвечать. Даже отвернулся, чтобы не смотреть, как металлический ящик с телом Элис вкатывают на полицейскую посудину. И если бы не она, я бы от всей души хотел пожелать этому судну и всем его пассажирам пойти ко дну. Поэтому стоял, стиснув зубы и еле сдерживая подступившие слезы, но не оборачивался, пока звук взревевшего за спиной мотора не стал удаляться.
Оставляя за собой белую пенящуюся полосу, катер уплывал прочь.
Я посмотрел на часы и понял, что с того момента, когда я в последний раз видел Элис живой и здоровой, прошли ровно сутки. Самый бестолковый и дрянной день в моей жизни. И тут произошло то, чего я так боялся – из моих глаз все-таки потекли слезы.
Захотелось поскорее убежать, спрятаться, скрыться ото всех, забиться в какой-нибудь угол, где никто не найдет и не увидит эту слабость, одержавшую верх над самообладанием и силой воли. Поэтому, быстро утерев слезы и стараясь ни на кого не обращать внимания, я побрел обратно, чтобы провести остаток дня в номере. Но меня остановила фраза, произнесенная женским голосом за моей спиной:
– Мне очень жаль… вас и эту девушку…
Я обернулся и понял, что голос мог принадлежать только девушке в гидрокостюме, которая сидела на ящике у стены дайвинг-центра. Ее приятель, с которым она до этого болтала, стоял рядом, скрестив на груди руки, и подпирал плечом стену здания.
– Это вы мне? – на всякий случай спросил я.
– Да. Вы уж простите, что лезу не в свое дело, но я хотела бы дать вам небольшой совет относительно лейтенанта Шакура.
Почувствовав, что пик эмоциональной нестабильности пройден, и некоторая доля самообладания ко мне вернулась, я подошел ближе.
– Я вас слушаю.
– Если вы не хотите проблем, пока находитесь здесь, то лучше не переходить дорогу этому человеку. Лейтенант Шакур не знает, что такое совесть и может пойти на любую подлость только для того, чтобы доказать свое превосходство. Не знаю, что вы ему там наговорили, но он вас определенно недолюбливает. Поэтому впредь будьте с ним осторожны.
– Спа-а-си-и-бо, – медленно проговорил я в ответ. – А с чего вдруг вы решили меня предупредить, если не секрет?