Резко поднимается на локте и осматривает мои раны.
Выглядят они не очень, и я натягиваю одеяло.
— Доктор говорит — потом пластику сделать можно будет. Чтобы шрамы убрать.
— Если ты так хочешь, Ань. Тебе, наверно, и правда не стоит щеголять с такими отметинами, если есть возможность их спрятать. А то ты у меня девушка нежная, вобьешь себе в голову какую-нибудь чушь про то, что это тебя как-то портит, комплексовать начнешь.
— Это ты у нас мастер по части вбивания себе в голову чуши.
— Вот скажи мне, сильно тебе мешал твой социальный статус пять минут назад?
— Пять минут назад — нет. А теперь вот снова тревожить начинает.
Смотрю на него возмущенно — ну что еще выдумал? И тут же понимаю, что это он так пошлит, паршивец. Физиономия довольная, хватает мою руку и подносит к своему… статусу. И правда, будь такое у меня между ног, меня бы это тоже тревожило.
Когда уже опять лежим, хватая ртами сухой воздух и торгуемся, кому все-таки идти за водой, решаюсь спросить. Вопрос этот интересует меня с детства:
— Федь, а все это, ну хозяйство ваше мужское, ходить не мешает? Мне кажется за него все время ноги задевать должны… И вообще неудобно — болтается что-то, прищемишь еще…
Он принимается так ржать, что мне приходится кинуться на него и заткнуть его пасть рукой — весь дом ведь перебудим!
— Ну ты, Ань, как спросишь!
— Федь, ну я ведь серьезно. Мне правда интересно.
Отвечает очень обстоятельно:
— Не мешает ничего. Иначе давно перетерлось бы и отвалилось. Сидеть только, как вы, воспитанные девицы, любите — коленочки сжав, ну… неудобно.
Потом снова начинает хихикать.
— Забавная ты. Я таким лет в пятнадцать был… Тоже интересовался — а каково это, когда у тебя на груди две таких штуки подпрыгивают при каждом движении.
— У меня не больно-то подпрыгивают. Количество не подпрыгивательное.
— У тебя офигительное количество. И качество тоже — высшее. Это я так… Молодость свою бурную вспомнил. У моей первой женщины, с которой я девственности лишился, был размер внушительный… У нее даже на плечах такие вмятинки с годами появились — от бретелек лифчика. Завидовала она очень тем женщинам, которым не приходится такой вес ежедневно перед собой таскать…
— А я так наоборот всегда о чем-то более выразительном в районе бюста мечтала.
— Балда.
— И ничего и не балда. Ты-то вот на ту женщину внимание обратил, выбрал ее.
— Да нет, Ань, все наоборот. Мне тогда 15 было, ей тридцать… Как думаешь, кто кого выбирал?
— И как же она тебя… выбрала?
Смеется.
— Как щенка поначалу приманивала. Едой. Я расти как раз начал. В рост пер, на мышцы запасов стратегических у организма не хватало. Не стану врать, не голодали мы. Государство нас, детдомовских, хорошо кормило, сытно. Но просто. Без затей. Какие уж затеи для детей, от которых даже их родители отказались? А так хотелось! Особенно сладкого. Теперь-то понимаю, глюкозы организму остро не хватало, а тогда за конфету родину продал бы. А тут торт! Она такие вкусные пекла! До сих пор ничего вкуснее не ел. Или просто сравнивать было тогда не с чем, вот и казалось… Короче, начала она меня откармливать.