— И очень надежный.
Ксения улыбается еще шире. Я думаю о своем: мама, если узнает, кто именно меня увез от Сашки, будет в шоке. Мало того, что она терпеть не может военных, так ещё и глубоко презирает тех, кто зарабатывает себе на жизнь, как она говорит, «тем, что кулаками машет». Последняя надежда:
— А какой институт Федор заканчивал?
— Не знаю. Он никогда особо об этом не говорил, а мне как-то и в голову не пришло интересоваться. Он и сейчас где-то учится…
«Прицесска» — одно слово. В голову ей, видите ли не пришло.
— А чего вы вообще ввязались в эту историю с кладами?
Присаживается на кровать и как-то смущенно трет нос. Как кошка лапой.
— Да ты понимаешь, Ань… Нам-то с мужем уже и не надо вроде ничего. Острых ощущений на всю жизнь обоим хватит. (Это каких же это интересно? Что-то не верится…) А вот Стрелок с Кондратом заскучали что-то. Раньше-то у них жизнь куда интенсивнее в смысле разных перипетий была… Вот и решили придумать для них какое-нибудь необычное дело, развлечь их как-то, а может, если повезет и денег на этом заработать. Стрелок, как и мой муж, туристическим бизнесом занят, но по старой памяти любит… тряхнуть стариной. А Кондрат… Ему, по-моему, вся эта история с кладом просто интересна. Как ребенку волшебное приключение. Не знаю. Мне о нем судить трудно. Хочешь, спроси его обо всем этом сама.
— Его спросишь…
— Да, Кондрат у нас молчун. На службе, видно, выговаривается. И вообще, при всем своем этаком внешнем простецком панибратстве, человек непростой. Снаружи — вот он я такой, весь из себя свой в доску, открытый как банка с тушенкой в руках голодного туриста, а на деле — вещь в себе… Зато никогда ни словом не обидит, как Стрелок, ни делом, как… — Прикусывает губу, отворачивается, потом встает и уходит. Видно вспомнила о чем-то малоприятном. Про мужа?.. Выходит, «прицесски» тоже плачут?
* * *
Долго воюю с душевой кабиной, которая больше всего похожа на какой-то космический зонд, а не на устройство, созданное для того, чтобы просто поливать человека струйками водички. Но зато, когда мне наконец-то удается разобраться, удовольствие получаю потрясающее. А ведь они такое себе каждый день могут позволить! Но мне все равно лучше. Они, небось, уже и не ценят, а я просто-таки тащусь.
Кровать удобная, одеяло невесомое, подушки мягкие и пахнут чистотой. Я проваливаюсь в сон мгновенно, как в какую-то яму. Снится мне почему-то мама, которая танцует с майором Кондратьевым какой-то сложный танец. Потом к ним подходит одетый во фрак и джинсы с кедами Стрельцов, чопорно кланяется и спрашивает: «Позволите разбить вашу пару?» Танцующие соглашаются, мама поворачивается к новому партнеру, но тот почему-то вместо нее обнимает за талию здоровенного Кондратьева и начинает кружиться с ним. При этом мама моя так обижена, что начинает плакать.