— Бабуля, я ее пленила, а потом похитила. Ее мама в шоке. Какая-то кикимора, которая видела, как я Аньку увозила, уже настучала ей и назвала меня проституткой.
— Я всегда говорила, Ксюш, что без этих твоих джинсов и маек ты выглядишь на все сто! Женская зависть — лучшее тому доказательство.
Переводит глаза на меня, рассматривает с улыбкой, а потом делает шаг и неожиданно обнимает.
— Рада познакомиться с вами, Анечка. Вам кто-нибудь говорил, что у вас совершенно фантастический цвет волос? Если бы Шарль не был столь консервативен, обязательно бы перекрасилась в такой.
Тут замечаю и Шарля. Он смеется.
— Виви! (Виви?!) Ты можешь красить себе в зелений, только иди уже мне замуж.
Его ломаный русский странен, но все-таки совершенно понятен. Перевожу изумленный взгляд на Ксению.
— Бедный Шарль вот уже два года пытается уговорить бабулю сочетаться законным браком, но она не хочет ни в какую.
— Потому что я, в отличие от Шарля, совсем не консервативна.
— Оставьте Викторию Прокопьевну в покое, — в гостиной появляется Серджо с Викусей на руках. — Ну не хочет человек вешать себе на шею такое ярмо, как брак. Я вот попался, и что же? Был тут же превращен в няньку.
— Не хочешь, не надо. Давай Викусю сюда.
— Не дам. Ты ее плохому научишь.
Серджо и Ксения улыбаются друг другу. Бабушка взирает на них благосклонно. Шарль на заднем плане уныло вздыхает.
— ПрЭлЭстно. У меня звонит телефон: «Это я твоя мама…» Нет, все-таки надо сегодня же поменять эту чертову мелодию.
Ухожу в прихожую, чтобы поговорить без помех.
— Ты уже добралась? Тогда почему не звонишь? Я же волнуюсь.
— Мам, все в порядке.
— Гостей много?
— Гости будут завтра. Сегодня здесь только бабушка Ксении и ее… будущий муж.
— Ты шутишь.
— Почему? Нет.
— Бабушка Ксении собирается замуж?
— Шарль зовет ее, но она пока окончательно не решила.
— Ну и нравы. Вместо того, чтобы уже о душе своей подумать…
— Мама!
— А что мама? Я вот, когда стало ясно, что твой отец не хочет брать на себя ответственность за нас с тобой, решила целиком посвятить себя твоему воспитанию. Мне предлагали замужество, но я посчитала, что это будет неправильно. Новый человек в доме, а тем более мужчина, мог плохо повлиять на твою неокрепшую психику.
Я не раз думала об этом. Думала, что если бы мама в свое время вышла замуж, вполне возможно она сейчас была бы совсем другой. И мне было бы жить… легче. И уж точно вольнее. Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения. Что было, то было. Уже не изменить.
Возвращаюсь в гостиную. Викуся теперь на руках у бабушки.
С опозданием понимаю, в чью честь чета Ванцетти назвала своего ребенка. Вечер проходит совершенно по-семейному. Я по большей части молчу и наблюдаю. Эти люди, их взаимоотношения так не похожи на то, к чему я привыкла.