— Доктор наук и профессор?
Глаза у него так и лезут на лоб. Испытываю ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения. Только ради одного этого мгновения стоило столько лет корпеть сначала в институте, затем в аспирантуре, а потом за рабочим столом. Но удовлетворение мое быстро гаснет после того, как вижу — а парень-то скис! Даже на коленки не смотрит. Какие там могут быть коленки у профессоров?
— А что в Берлине делала? Какой-нибудь научный слет?
— Да нет. У меня тут квартира…
— Да ты что? Не знал, что научные работники у нас столько зарабатывают…
— Зарабатывают они по-прежнему мало, но на некоторых из них, случается, сваливается такая штука как наследство.
— А-а-а… Понятно. А то я подумал…
Что уж он там подумал, я не знаю, но вижу, что мое сообщение о полученном наследстве тут же возвращает ему прекрасное настроение, а мне — его повышенное мужское внимание. Как же Виктория Прокопьевна хорошо знает людей…
Болтаем всю дорогу. Вспоминаем общих друзей, которые остались там, в нашем детстве. Он много рассказывает о себе. Был женат. Есть дочь. «Но что-то не срослось». Теперь вот снова в поиске своей «счастливой половины».
— Но вокруг вьется так много меркантильных баб, а хочется чего-то настоящего, подлинного…
Как я его хорошо понимаю!
Когда прощаемся в аэропорту, он просит дать ему номер моего мобильного телефона, но я лишь улыбаюсь в ответ. Получает он отказ и на свое предложение подвезти меня до дома. Илья расстроен, угрожает, что все равно отыщет меня — «мамин-то домашний телефон, небось, не изменился», и, наконец, скрывается в толпе. А что если он и правда позвонит? Наверно… Наверно это будет мне приятно, даже несмотря на то, что он неправильно среагировал по всем пунктам — сделался грустен, услышав о моей ученой степени, и заметно повеселел, когда узнал о том, что я богатая наследница.
И потом мне совершенно необязательно влюбляться в него вновь! Я вполне могла бы использовать его просто… для секса. В тот первый раз, когда я торжественно преподнесла ему свою девственность, ничего путного у нас в постели не вышло. Мне было больно, он то ли был недостаточно умел, чтобы как-то сгладить этот момент, то ли просто не очень старался. Но ведь с тех пор мы оба изменились…
Нет. Не выйдет, наверно. Жаль, что я не умею «просто для секса»… Мне, видишь ли, любовь подавай! А иначе — никак. В итоге и получается один сплошной «никак».
Иду в сторону аэроэкспресса и внезапно в толпе замечаю… Нет, это совершенно точно Павел! Пробирается через толпу, прочь от меня. Потом, словно почувствовав на себе мой взгляд, останавливается, начинает вертеть головой. Заметит? Конечно заметил. Стоит, смотрит усмехаясь. Потом выставляет на меня указательный палец на правой руке так, словно это пистолет и изображает выстрел… От ужаса, который наваливается на меня мгновенно, даже зажмуриваюсь. А когда нахожу в себе силы открыть глаза, его уже нет. Кидаюсь в ту сторону, где он стоял, цепляя сумкой на колесиках за чемоданы других людей и, соответственно, выслушивая их брань… Нет. Никого похожего. Но мне ведь не примерещилось!