— А я вам говорю, что это он самый! — заплетающимся языком вещал бузотер.
— В чем тут дело? — устало поинтересовался Чемесов.
— Иван Димитриевич! — почти испуганно пролепетал Доркашов и сильнее дернул мужичонку, чтобы оторвать его от Орлова. — Не беспокойтесь, простите, пожалуйста, сейчас я все улажу…
Мужичонка покачнулся и упал бы, если бы практикант не подхватил его за шиворот.
— Еще раз прошу прощения, — Доркашов стремительно поволок пьянчужку по коридору, но, как заметил Иван, не в сторону выхода.
— Черт знает что такое! — возмущался Орлов, отряхивая перчаткой пальто в тех местах, где его могли коснуться нечистые руки нападавшего.
Бросив на Чемесова уничтожающий взгляд, Игорь Викентьевич, наконец, ушел, а Иван побрел назад к себе.
Еще через день его ждал сюрприз другого рода — в Замоскворечье по доносу были задержаны двое мужчин, по описанию подходивших к тем приметам, что были в ориентировке Чемесова. Через три часа Иван уже не сомневался — напавшие на Мишу Бессонова в его руках…
Новогодний праздник вызвал у Чемесова лишь раздражение, хотя обычно Иван с удовольствием ждал его. Теперь же он показался просто досадной задержкой в расследовании, которое неудержимо влекло его в сторону Воронежа… Конечно, он мог послать к Мише Румянцеву кого-нибудь из своих подчиненных — процедура опознания по сделанным фотографиям не требовала его личного присутствия. Но… Найти убедительные доводы в пользу решительной необходимости его личной поездки к пострадавшему оказалось поразительно легко.
Состав тряхнуло, и Чемесов пребольно стукнулся головой о близкую стенку — вагонная полка мало подходила под его внушительные габариты. Тихо ругнувшись, он улегся удобнее и прикрыл глаза. Грех не воспользоваться возможностью выспаться — целая ночь впереди, и уж точно никто не придет и не поднимет чуть свет! Поезд укачивал его, колеса мягко выстукивали свою однообразно-дремотную песню, но даже несмотря на это Иван еще долго крутился с боку на бок. Разбудил его проводник, деликатно постучав в дверь.
— Подъезжаем. Через полчаса — Воронеж.
Чемесов оделся, привел себя в порядок и присел у окна, нетерпеливо поглядывая на проплывающие мимо грязноватые здания складов и амбаров. Состав медленно подтягивался к вокзалу, на платформе царила обычная суета. Внезапно сердце у Ивана в груди подпрыгнуло и забилось так громко, что, казалось, удары его эхом отражаются от стен тесного купе, гудят в ушах. Ему показалось или?..
Он накинул пальто, подхватил свой легкий саквояж и к тому моменту, когда поезд, дернувшись в последний раз, со скрипом замер у платформы, уже стоял в тамбуре, нетерпеливо притопывая ногой.