И, хоть у меня была тьма тьмущая вопросов, я побежал. Кто бы Лила ни была, что бы тут не творилось, но в одном она права: не время. Задам, ох, задам я, кажется кое-кому вопросов по мозгам! Ох, и придётся тебе ответить, Лила, по всей строгости! Ох, мне кажется, ты мне всё время по ушам ездила, да и сейчас... Вот интересно, про девочек она не знала, а что времени нет - сразу сказала. Выходит, это не у меня времени не было, а у неё. На что не было, и почему не было? Кто ж она такая, как тут очутилась, зачем, что тут делает, как меня нашла?. Я ведь даже выгляжу сейчас совсем не как шестидесятилетняя развалина, которую она когда-то видела. Интересненькие дела творятся.
Прямо за углом одну из улочек перегораживало несколько телег. На некоторых громоздились бочки литров по сто, на других - горами уложенная солома. Или сено. Вобщем, то, чем тут полы укрывают и матрацы с подушками набивают. Видимо не поместились на складах, или, что вероятнее, пригнал в город кто-то независимый, не из цеховых, вот и пришлось кантоваться на улице. И это было хорошо. Когда я, на пару секунд задержавшись, побежал дальше, за спиной с рёвом разгоралось пламя.
- Ты кто такой? - Бокка держал в одной рука свечу, а в другой обнажённый меч. - Что надо?
Я понимаю: выгляжу не очень. Одёжка в крови, морда разбита, на левую половину лучше вообще не смотреть, от греха. Запыханный весь. Ещё и горелым наверняка от меня несёт. В руке - кинжал такой, по виду острый. Доверие такому персонажу добровольно оказывать не хочется. Кьяра аж охнула, когда увидела. А Бокка... Бокка мало изменился за эти три года, разве что взгляд стал более твёрдым и каким-то... надменным, что-ли. Понятно: уже не бесправный "бывший", а владетельный и благородный магнат. Дом был не тот, в котором я видел его с Кьярой, гораздо больше, полон слуг, один из которых и разбудил его. Я с поклоном, а как же, передал ему маленький крестик на ремешке.
- От отца Инфаньяти, мессер.
Лицо Бокки, при взгляде на крестик, закаменело.
- Это... Винче?
Я кивнул. Простоволосая Кьяра, выглядывающая из-за спины мужа, опять охнула и схватилась за круглый живот. Судя по размеру, ей скоро было рожать.
Внутрь меня не пригласили. Бокка сказал жене, чтобы шла в дом и быстро уточнил, где, как, и при каких обстоятельствах я пересекся с викарием, и чего я вообще к нему, Бокке, припёрся, ни свет ни заря.
Объяснил, конечно. Коротко, как мог. Время-то не терпит. Без подробностей, а исключительно в части, его касающейся. Насчёт освобождения дам. Мой старый (хоть он этого и не подозревает) знакомый выслушал, подумал, и коротко кивнул: